– Бывает и не такое. Не думай об этом. Сейчас ночь, а ночь отделяет заботы вчерашнего дня от хлопот, которые принесет завтрашний день. Это время отдыха и беззаботности.
Граф притянул ее к себе, словно ограждая и пытаясь защитить от переживаний. И мельком взглянул на «типа». Тренированная фотографическая память отпечатала нужную информацию намертво. Теперь Граф узнал бы его при любых обстоятельствах и любом освещении.
«Подойти или не подойти?» – тем временем лихорадочно соображала Юля, – «Нет, не стоит позориться. Просто сейчас уйду в туалет, оттуда отправлю ему фотку, как он эту милашку клеит… И снова его в черный список. Утром протрезвеет, проснется, увидит… Вот, узнаешь, твою мать, как супруге изменять!»
– Юль, – позвал Димка, – давай, медленный закончится и пойдем отсюда?
– Давай. А куда?
– В «Лагуну», там, наверняка, можно заказать ужин прямо в номер.
– А давай! – Юля сегодня сама себя не узнавала, такое безголовое поведение вообще-то ей не свойственно. Впрочем, Юля утешала себя мыслью, что Димка не похож на маньяка или насильника.
…Роскошный номер «Лагуны». Тихо, уютно и прибрано.
«Интересно, он такой аккуратист, или не успел насвинячить?» – улыбнулась про себя девушка.
– Давай, просто закажем пиццу, – предложила она.
– Давай! – жизнерадостно согласился Димка, – а я тут видел бар!
Общение пошло легко и непринужденно. В душе Юля удивлялась: при очевидной симпатии и заинтересованности, Граф не предпринимал никаких активных действий, даже не пытался коснуться ее лишний раз. Он просто болтал с ней и без конца подливал ей в бокал вина. Юля никогда не напивалась, но тут ее просто уносило…
– А может, хватит? – девушка попыталась сохранить контроль над ситуацией.
– Спорим, ты ни разу не напивалась?
– Д-да…
– В жизни все надо попробовать! Тем более, никто же не видит!
– Ага, наедине с парнем, которого вижу впервые…
– Во второй раз за сутки, – поправил Граф, пронизывая ее своим невозможным взглядом черных, зачаровывающих глаз.
Юля, как загипнотизированная, поднесла бокал к губам.
– В тебе есть что-то… мистическое, – прошептала она.
Граф обезоруживающе улыбнулся.
– Брось придумывать. Вот в тебе – да… Ты – Фея!
– Если ты начнешь приставать, я могу не отказаться, но утром я стану об этом жалеть! Так что, надо это всё прекращать!
– Я бы не позволил себе прикоснуться к Фее. Не решился бы на святотатство! – Как ни странно, он, действительно, так думал.
И всегда трепетно относился к девушкам.
Кроме того, Граф легко считывал настроение собеседника. «Очевидно, Юле не нужны любовные отношения с мужчинами. Она нуждается в ДРУГЕ. В человеке, которому можно выговориться. Кто поддержал бы ее и вернул уверенность в ее женской притягательности,» – понял парень.
– А к кому ты бы позволил себе прикоснуться?
– К возлюбленной, – Димка шевельнул ресницами и слегка повел плечами, мол, чего спрашивать об очевидном.
– А в чем разница?
– В разделенных чувствах. Я же вижу, что ты любишь мужа.
У Юли потекли слезы.
– Это правда, Дим… Как ты догадался? Я его очень люблю!
Димка бережно погладил ее по волосам и налил еще вина. Юля, не глядя, махом опустошила бокал.
– У тебя была жена?
– Нет.
– Девушка?
– Юленька… Я всегда один.
– Как такое может быть?
– Я стараюсь избегать привязанностей.
Юля непонимающе смотрела на него. Граф пояснил:
– Они делают человека уязвимым. И плохо заканчиваются. Нет ничего ужаснее, чем потерять кого-то, кого любишь.
– А почему обязательно надо терять?
– Судьба у меня такая. И вообще… Не надо обо мне, это неинтересно. Лучше расскажи, как живут Феи на Земле, – он смотрел на нее с искренним интересом, Юля повелась…
Как всегда велись все, от кого Граф хотел получить информацию.
Вскоре он знал о ней и ее супруге больше, чем мог ожидать.
Ближе к утру, Юля устало заснула, в той же позе, как сидела, только положив голову к нему на плечо. Димка замер, боясь пошевелиться. Она слегка застонала.
«У нее у самой шея затечет… и утром будет болеть. Как ни жаль, а придется ее от меня отсоединять…» – Димка осторожно высвободился и бережно уложил девушку на диванную подушку. Принес плед, укрыл им спящую Фею.
«Она оказалась кладезем полезной информации!» – думал он, стараясь не замечать свой учащенный ритм сердца и желание не сводить с нее глаз всю оставшуюся жизнь.
– Спокойной ночи, Юленька, – шепотом сказал Граф и ушел в другую комнату.
…Оставшаяся ночь прошла беспокойно. Димке снились события тринадцатилетней давности – прокручивались, словно отрывки фильма.
…Шестнадцатилетний Димка через неделю после своего дня рождения очутился в отделении милиции за кражу со взломом. Так он, Костя и их новый друг, Роберт Черноморцев, отметили начало новой жизни и свое заселение в техникумовское общежитие.
Мальчишки вскрыли дверь киоска «КонфетКо» и стащили оттуда «Пепси», «Фанту», шоколад и деньги из кассы, на которые купили недорогой коньяк в круглосуточном супермаркете, тут же, неподалеку от места преступления.
Пировали в парке, августовская ночь окутывала теплом и темнотой. Постепенно, один за одним, отключились тут же, на скамейке. Утром их нашла спящими милицейская собака.
Димка взял все на себя, пожалел испуганного Костю и совершеннолетнего Роберта. С Димкиных слов, он стащил все нужное, позвал друзей, и с ними пошли за выпивкой. Откуда у него что взялось, остальные ребята не знали.
Дознаватель попалась вредная. Ей хотелось квалифицировать преступление, как совершенное группой лиц. Димка стоял на своем, как партизан в гестапо, а потом и вовсе замкнулся в недовольном молчании.
Несовершеннолетних, даже в шестнадцать лет, стараются допрашивать в присутствии педагога. Для работы с трудными подростками в этом отделе милиции наловчились вызывать пожилого учителя информатики – Правого Альберта Романовича. Человека с многолетним опытом работы в спецслужбах. Правый умел находить ключик к любому. После нескольких минут спокойной беседы с ним, даже волчата превращались в домашних пудельков.
…Димке снился залитый утренним солнцем кабинет дознавателя. Ее усталые серые глаза. Авторучка, которую он вертел в пальцах. И снова, как тринадцать лет назад, ощущал страх и безысходность…
Димка услышал, как за его спиной негромко хлопнула дверь, и обернулся. Немолодой мужчина с военной выправкой, с приятным интеллигентным лицом застыл на пороге, глядя на Димку, как на привидение…
– Рома? – выдохнул Правый.
– Дмитрий Арсеньевич Граф, – отрекомендовался подросток.
…Потом, вместо камеры, была уютная Ромкина комната, ворох новой одежды… «Не бойся, я не извращенец. У меня сын погиб, ты очень похож на него. Давай, спасем жизнь друг другу…»
Недоверчивый Димка не ждал ни от кого ничего хорошего.
Он сбежал, прихватив портмоне с деньгами, неосторожно оставленный Правым на видном месте.
…Общага. Роберт вертел в руках портмоне, разглядывая обнаруженное в нем фото мальчишки, очень похожего на Димку, но «домашнего»…
«Смотри, это и есть его Ромка. Я знаю этого дядьку, Правого. Он у нас информатику вел в девятом классе. У него, действительно, сына убили, вот этого парнишку. Пять козлов, за долг, за «дурь». Тупо изрезали бритвой, чтобы другие боялись. Из этих козлов четверо даже до суда не дожили. А один всех закладывать стал ментам, кто где «дурь» брал, куда деньги отдавал… Стучал безбожно, слил до фига народу, лишь бы его, как свидетеля, охраняли хорошо, лишь бы в живых остаться.
– А кто тех положил? – распахнул глаза Костя.
– И где сейчас этот… Пятый Козел? – сжал губы Димка.
Роберт взглянул на них и пожал плечами.
– Я думаю, не зря Правый столько лет на госбезопасность работал! По его отмашке тех козлов положили. Не только за сына – за всю семью, получается. Жена у него умерла, не выдержала потери Ромки. Правый теперь один.
– Димка, он ведь вправду хотел тебя усыновить, – сделал вывод Костя.