Молодой человек уже давно наблюдал за танцующей Верой. Она казалась ему неземной и волшебной принцессой.
– Конечно! Это так здорово танцевать в зимнем парке в первый день Нового года!
И они начали вращаться вокруг небольшой елочки. А потом, смеясь и хохоча, упали в снег.
– Благодарю тебя, Снежный ангел, – чуть слышно прошептала Вера, – Я уже чувствую свое счастье. Оно со мной. Я начинаю любить себя!
День освобождения Африки
Марина Крук
Мужчина выглянул в окно и обалдел. За свои сорок с хвостиком такого он еще не видел.
Во дворе его небольшого частного дома расположились две большие рыжие белки. Одна, развалившись на крылечке, попивала прямо из горла литрушечку водки, а вторая выводила на заборе: «С Днем рождения, Вася!», макая свой хвост в банку с краской.
– Все, допился, – подумал Вася.
Первая белка мигнула ему правым глазом и жестом протянула бутылку, приглашая присоединиться.
– Нееее, – испуганно замотал головой мужик. – Черт знает что.
– Знает, знает. В курсе, – деловито ответила белка. – Он нас и прислал.
Рис. Марины Крук
И они вдвоем зашлись диким хохотом. Вторая даже бросила писать восклицательный знак и затряслась в истерике. Краска с хвоста густо украсила подзаборный бурьян в белый цвет.
– Так Вася, спокойно, – прошептал себе под нос мужик и сполз на пол. – У меня белая горячка. Надо вызвать скорую.
Белка с бутылкой подскочила к окну и заорала:
– Рыжаааяяя! Рыжая горячка! «Белочка» по-вашему.
А потом, повернувшись к той, что с краской, добавила:
– Похоже, он еще и дальтоник.
Вторая, дорисовав поздравление, подскочила тоже к окну и стала объяснять:
– Белая горячка – это уже трындец полный. А нас Сам прислал познакомиться с тобой. Выпить на брудершафт и поздравить тебя с днем рождения. Ты знаешь, мы – классные белочки. Можем тусить, месить и куролесить. Нас никто не зовет. Обычно мы приходим сами. Помочь. Работа у нас такая. Помогать! А до белой горячки еще три дня лесом и два дня полем. Так что, Васек, не бери дурного в голову! Все ок!
Из вышеизложенного Вася догадался, что все не так уж плохо, и стал включать извилины. Да, он вчера где-то был и что-то пил. Осталось вспомнить, с кем.
– Так, так, – осенило вдруг его, – мой день рождения в декабре, а сейчас июнь. Мне это снится. Надо умыться и выпить рассольчику.
Он уже собирался встать, как белки подскочили и замахали хвостиками.
– Какой рассольчик? Фу, гадость редкая. На, хлебани нашей! Высший химический сорт! В соседнем генделике стащили. Сразу в сознание придешь.
И налили горючую жидкость в валявшуюся под ногами грязную чашку.
Вася хлебнул. Языки пламени обожгли горло, и сознание стало успокаиваться. Вспомнился друг Пашка, который вчера пригласил его встретить День освобождения Африки. Пашке придумать повод, как два пальца об асфальт. Заглянул в календарь – и на те, выкуси без закуси. Да уж, докатился. Бухаю с белочками. Надо завязывать.
– Васек, да ты че? – заволновались белки. – Не переживай! Давай лучше споем!
И затянули:
– Степь, да степь кругом…
Сказка на новый лад
Алина Венгловская
В готическом квартале старого города Золушка искала себе платье. Фея не пришла, и нужно выкручиваться самой. Бал-то ведь назначен. И принц там будет. А Золушка совсем обносилась, и туфельки деревянные до дыр истоптались.
Город походил на старый огромный шкаф, а улицы в нем были длинные и узкие, как щели. В этих улочках скрывались магазины со всякой всячиной, от шпилек до марихуаны, в нем были и платья, и шляпки, и хрустальные туфельки. Улицы, каменные со всех трех сторон, текли как ручьи перед слегка робеющей Золушкой.
Смеркалось. В щели спустилась темнота, гуляющая по улочкам публика сильно изменилась. Стали попадаться странные, покрытые загадочными татуировками мужчины в причудливых шляпах и женщины с фиолетовым волосами.
– Девушка, не закрывайте! – окликнула Золушка симпатичную юную особу, запирающую двери своего магазина на старинный широкий засов.
В витрине блестели золотой изысканной вышивкой бальные платья. Девчушка оглянулась и оказалась вовсе не юной и совсем не симпатичной старушкой Бабой Ягой.
– Ну, здравствуй, Золушка! – сказала Баба Яга. – Что, самой пришлось искать себе обнову?
– Фея, это ты? – ужаснулась потрясенная Золушка. – Что с тобой случилось?
– Времена нынче тяжелые, кризис на дворе, надоело даром платья раздавать, открыла магазин.
– А я так ждала тебя, добрая фея! Или ты уже не добрая?
– Доброта нынче не в моде, на хлеб не намажешь.
– Ну ладно, покажи мне платья. Я, в общем-то, откладывала…
Золушка полезла в бюстгальтер за кровно заработанными.
– Зачем тебе платье-то, замуж хочется?
– Само собой.
– А что там хорошего, в том замужестве? Не так страшно туда не выйти, как выйти не за того.
– Ты чего, Баба-Фея, за кого мне выходить-то? Принц один в нашем королевстве, не ошибешься. Помоги лучше пуговки застегнуть.
Золушка уже крутилась перед зеркалом в фатиновом великолепии пудрового цвета.
– Мне еще чечевицу от гороха дома перебрать надо.
– Красотка! Все ок! Каретой обзавелась уже?
– Нет, не успела…
Баба-Фея достала из-за видавшей виды ширмы невероятный агрегат, напоминающий самовар без крышки.
– Ладно, по старой памяти доставка на дом за счет заведения.
– А как же так, дорогая крестная, ты же раньше из воздуха материализовывалась…
– Материализаторы заржавели. Теперь только так.
«Вот выйду замуж и сама стану феей», – подумала Золушка, забираясь в мудреную гравицапу.
И они полетели.
Кот Д'Азюр
Мия Тави
Антон недоуменно вертел в руках ключ. Обычный ключ, свой, родной. Но он почему-то не хотел поворачиваться в замке. Антон жил один, замок никто поменять не мог.
Перспектива ночевать на коврике перед собственной дверью не вдохновляла. Еще из угла таращилась зелеными глазами кошка, которая прошмыгнула с ним в подъезд. Антон пожалел животину, на улице мороз, не май месяц. И даже не март. Февраль, бррр… Это тоже не обнадеживало.
Кошка подошла ближе. Антон подмигнул животине и сказал:
– Ну что, кошка, будем спать на коврике?
Кошка помотала головой и ответила:
– Я бы не хотел. Но если ты предпочитаешь…
– Кошка, ты что, с дуба рухнула, предпочитаешь? – обалдело пробормотал Антон, пряча ключ и одновременно пытаясь подсчитать, сколько пива сегодня выпил. Получалось не очень много.
– Почему рухнул? Просто спрыгнул. И я не кошка, а Кот, – подумав, скромно добавил. – Ученый.
На его шее явственно проступала золотая цепь.
– Кот ученый… – пробормотал Антон, – Что за чертовщина.
– Посмотри на номер квартиры, – подсказал общительный Кот. Ученый, как выяснилось.
Антон поднял глаза и похолодел. Номер квартиры был не его. И как это понимать?
– Кот… эээ… Ученый…
– Можно просто Кот, – доброжелательно заметил Кот.
– Кот… я уже не спрашиваю… Хотя спрошу, раз пошла такая чертовщина. Где я? И почему ты разговариваешь? Мне что-то в пиво подмешали?
– Нет, расслабься, – улыбнулся Кот. – Пиво нормальное было. Помнишь, что ты сказал у входа в подъезд?
Антон нахмурился, вспоминая…
– Ну и мороз? Нет? Что я сказал?
– Ты сказал: «Чтоб я так жил».
– И?
– Что и?
– И что? Я часто это говорю, присказка дурацкая.
– А что при этом думал?
– Что?
– Ты думал про Ниццу, что там сейчас тепло.
– Я что, в Ницце?
– Нет.
– Но где?
– Ты сказал это, переступая через порог. Так?
– Наверное.
– И я как раз проскочил. Спас тебя, если что.
– От чего?
– Как ты не понимаешь. Пятница, тринадцатое. Полнолуние.
– И?
– Вот балбес. Мысли, неправильно озвученные на пороге могут забросить неизвестно куда. Я тебя спас, но сделал все, что мог. На твоем месте я бы поинтересовался, что делать дальше.
– Что? – послушно поинтересовался Антон.
– Зависит от того, чего ты хочешь. На самом деле.
– И чего?
– Ну ты, блин, даешь. Ты хочешь остаться в этой реальности, совершенно тебе не знакомой?
– Нет, – помотал головой Антон. – А что, отсюда можно вернуться?
– Вернуться можно хоть откуда. И хоть куда. Это намек.