– Тебе больше всех надо? – огрызнулся Игорь, но всё же отправился следом.
Человек лежал возле стены здания. Мужчина, не старый вроде, заросший щетиной, но в целом на бомжа не похож. Волосы отросшие, тёмно-русые. Точнее, когда-то были тёмными, как стог сена, который всю зиму простоял в поле, Игорь однажды ночевал в таком. А сейчас их словно припорошило снегом. Лоб прорезали две глубокие продольные морщины. Игорь прикинул: одежда не новая, но в хорошем состоянии. В таком прикиде никто сейчас в путешествия не ходит. Все покупают модные бренды, чтобы покрасоваться друг перед другом и фото в сеть выложить. А что незнакомец собрался именно в поход или дальнюю поездку, сомнений не оставалось: высокие ботинки – берцы, плотные брюки с карманами на коленях и куртка цвета хаки. Такие куртки можно купить на рынке, их не рекламируют по интернету и телевизору, но именно в подобных и ходят бывалые путешественники. Рядом лежал рюкзак болотного цвета. Мужчина то ли стонал, то ли плакал.
– Он же пьяный, – заметил Игорь.
– Да? – удивилась девчонка. – А я думала…
И замолчала. Такой как раз лучше жевать, чем говорить. За умную сойдёт.
Игорь присел рядом с незнакомцем и окликнул:
– Вы меня слышите?
Тот заводил головой, будто слепой, стараясь отыскать, откуда идёт звук, и открыл глаза. Игорь поразился: у незнакомца оказался мудрый взгляд. Уставший, но такой понимающий, будто тот полжизни провёл в Тибете у монахов и постиг тайны Вселенной. Мужчина часто заморгал, и ощущение всепонимания ушло. Глаза как глаза, в красных прожилках, опухшие. Он сел, огляделся и прохрипел:
– Где я?
Девчонка тут же услужливо подсказала:
– Темногорье. Это станция так называется.
Незнакомец захлопал по карманам, ничего не нашёл и уточнил:
– А как я здесь оказался?
Игорь пожал плечами, им-то откуда знать. Незнакомец снова зашарил по карманам, наконец, что-то отыскал и вытащил. Это оказался билет. Незнакомец медленно перечитал его, потёр лоб, но бесполезно.
– Ничего не помню, – сознался он.
И вытащил из рюкзака фляжку. Жадно припал к ней. Игорь потоптался и направился в здание. А что тут ещё делать? В этот момент туман совсем рассеялся, стали видны старые, ржавые от времени рельсы, разбитые платформы и оборванные провода. Игорь почувствовал, как раскрылся и не хочет закрываться его рот, как вытянулось лицо. Как же он приехал сюда? Как? Ведь видно, что здесь тысячу лет не ходили поезда. Вот потому никого и не было на вокзале всю ночь, кроме них троих. И, глядя на Игоря, остальные тоже повернулись к путям и замерли в изумлении. Незнакомый мужчина даже фляжку уронил. Ведь понятно, что какая-то чертовщина происходит.
Все трое в растерянности переглянулись, первым заговорил мужик:
– Ребята, а вы из этого города?
Наверное, решил, что его инопланетяне сюда доставили – всё забыл. А у девчонки глаза сразу поплыли, губа затряслась:
– Я на поезде приехала.
– Я тоже, – Игорь поддержал разговор.
Незнакомец взглянул на билет:
– Похоже, и я. Странно.
Странно – не то слово. Может, над ними эксперимент поставили по изменению сознания? Распылили наркотики какие-нибудь, вот им и мерещится всякая чушь? Но кому это надо?
Мужчина прошёл в здание, они – следом за ним. Сейчас стало заметно, что вокзал заброшен. Ранним утром он ещё притворялся старым, но благополучным, а теперь видна разруха: облупившийся потолок в паутине трещин, стены в щербинах, словно от ударов злых кулаков. Будто незачем больше притворяться и можно сорвать маску. Игорь толкнул дверь, ведущую в город. За ней разлилось белое ничто. И выходить туда не хотелось даже за деньги. Лучше отсидеться здесь, переждать, чем соваться в опасность. А что там не маленький уютный город, Игорь готов был об заклад биться. Другие, похоже, считали так же. Никто не дёрнулся, чтобы высунуться. Но Игорь на всякий случай подобрал кусок штукатурки и бросил в мутную завесу. На той стороне чмокнуло смачно, и больше ничего, никакого звука, как будто болото засосало.
Мужчина предложил:
– Может, выйдем обратно на перрон, подальше отсюда?
Они снова переместились на платформу, словно там что-то могло измениться. Стояла тишина, настолько плотная, что хотелось заорать, чтобы убрать ощущение ваты в ушах. Даже ветра не было. Будто это место вырвали из прочего мира, отменили и вынесли за скобки Вселенной. Его нет, и если остаться здесь, то исчезнут скоро и незнакомый мужик, и Игорь, и девчонка. И тут раздался громкий стук. Все резко обернулись. Позади них возникла будка. Вот только что её не было и в помине, а теперь она прилепилась к зданию вокзала, точно корни пустила. Деревянная, выкрашенная в светло-серый цвет, с небольшим окном посередине. Сверху торчала надпись: «Хранитель пути». Окошко было открыто, и они подошли.
В будке сидел старик. Точнее, он выглядел стариком, но Кате мнилось, что это мираж, отвод глаз. Короткий ёжик белых волос, коричневая от солнца кожа и едва заметный шрам на щеке – словно в молодости старик пиратствовал на морях где-нибудь в районе Бермудского треугольника или брал в плен космические звездолёты. Его чуждость бросалась в глаза, словно клеймо – я иной, я не тот, кем вы меня видите. Глаза казались провалами – будто две чёрные дыры смотрели на неё, засасывая, поглощая, стирая из этого сейчас и здесь. Ни за что на свете Катя не желала бы встретиться с этим милым дедушкой один на один.
– Ваши билеты, – небрежно бросил Хранитель.
Все полезли в карманы, не задавая вопросов. Да и в голову прийти не могло, что можно поинтересоваться чем-либо.
Он проверил билеты:
– Конечный пункт Темногорье.
Игорь дёрнулся оспорить: у него в билете другой город, но скосил глаза и увидел, как название изменилось.
– Главное не буква, а дух слова, – засмеялся-зашелестел Хранитель.
У всех мурашки побежали от его смеха, и никто не мог глаз поднять. Хотелось спрятаться, раствориться, укрыться.
– Беглец, манипулятор и убийца, – подытожил Хранитель, – троица в сборе.
Снова возникли вопросы: что за троица, какие сборы? И кто убийца? И вновь никто не отважился озвучить их, даже Игорь, растерявший свою дерзость. Лишь девчонка испуганно посмотрела сначала на него, а потом на незнакомца. Да и Игорь подобрался – с убийцей надо быть настороже. Ведь не девчонку же имел в виду Хранитель пути. Понятно, что речь о мужчине. Хотя…
Хранитель выдержал паузу, как в лучших театрах. Долгую, глухую, давящую, от которой зарыться бы поглубже. И добавил:
– Чтобы вернуться домой, вам придётся пройти одним из трёх путей: тёмным, серым или светлым. Уж какая перед вами откроется дверь. Выбирать не вам.
Они молчали. Хранитель продолжал:
– Обратно можно возвратиться только втроём. Если кто отстанет по дороге или умрёт, остальные тоже застрянут на пути. И ещё: держитесь радуги. Дверь домой найдёте возле её начала.
– А если мы не хотим никуда отсюда уходить? – мужчине всё же удалось выдавить из себя фразу.
И Хранителя как подменили: исчезла нездешность, эти врата в далёкие миры. Перед ними в разваливающейся будке сидел сумасшедший. Его глаза бегали от одного путника к другому, в руке появился огромный тесак.
– Чтобы здесь остаться, надо принести жертву, а иначе никак! – закричал бывший Хранитель. – Убить своих спутников и меня. Полить кровушкой пути, чтоб пропитались. Только не получится, мил человек.
Сумасшедший задвигал в воздухе ножом, точно в танце с саблями, потом выскочил из будки и, взмахивая руками, как крыльями, убежал прочь. А они остались.
Будка рухнула, будто держалась лишь на костлявых плечах старика. А когда осела пыль, Игорь и остальные увидели три двери. Те находились в конце платформы, висели прямо в воздухе. Ближайшая была ослепительно-белого цвета, вторая – серая, как графит. Никаких рисунков или букв, простой строгий прямоугольник. Третья поглощала свет и потому казалась чёрной. Но это скорее был антицвет, а не привычная темнота. Она пугала и манила одновременно.