Почему не попробовать активно вмешаться? Положить конец авторскому произволу. Остановить поезд – убийцу Анны Карениной! Назначить князю Андрею курс пенициллина!
В 1989 году выяснилось, что подобная сияющая мысль… нет, не про пенициллин, мысль о нём – по зрелому размышлению, дурацкая… а про активное вмешательство: эта идея пришла в голову сразу многим. Так случается с великими изобретениями. К концепции телефона, как известно, подходили чуть ли не с четырёх сторон. С Превращениями то же самое. В Уфе в 1989—90 годах открылось по меньшей мере три независимых друг от друга клуба ролевых игр. В одном из них нервные эстеты интерактивно представляли Брэдбери, Булгакова и Германа Гессе. В другом одухотворённые эзотерики и прагматичные фехтовальщики играли в Толкина, Нарнию, романтику плаща и кинжала. В третьем студенты-медики – во всё, что успевала прочитать самая настырная девочка. Кажется, ею даже была я.
Чтобы найти единомышленников, приходилось крутиться по книжным базарам. Приставать к незнакомым взрослым с гитарой и зачехлённым тренировочным мечом. «Меч» в девяти случаях из десяти оказывался парой лыж. Не обходилось без хватания за рукав всякого, кто в трамвае произнёс «хоббит». В процессе эмоционального диалога выяснялось, что сказали не «хоббит», а «ходит». Или даже «котик». Народ реагировал без понимания. Кое-кто получал от бдительных сограждан телесные повреждения. Лёгкие. Толкиниста чрезвычайно редко хотели бить ногами.
А сегодня вводишь в поисковик «ролевые игры» плюс место проживания – готово. Всё под рукой. Ситуация требует стариковского ворчания о том, как людям этого столетия легко достаются чудеса. Но песня «Раньше было лучше» в моём исполнении всегда звучала фальшиво. К тому же и сегодня для того, чтобы герои покинули бумажные страницы и обрели собственные голоса, нужно приложить усилия.
Ведь читать и играть интереснее, чем просто ознакомиться – и положить на полку.
«Профессиональные взрослые», материальные воплощения Супер-Эго – я имею в виду учителей – согласны, что литературное произведение запоминается и осмысливается лучше, если вступить с ним в интимные отношения. И предлагают написать по книге сочинение, этакий систематизированный поток сознания. Метод спорный, но не безнадёжный. Смотря как взяться за дело.
Египетский музей при Мюнхенском Университете
(фото из личного архива)
В Древнем Египте делали это неправильно. Люди превращались в мумий, но совершенно не использовали свой хоррор-потенциал, а смирно ждали, лёжа по саркофагам, пока их откопают и пригласят сниматься в кино. Не откладывайте на 3000 лет, превращайтесь уже сегодня!
Думаю, чтобы ощутить себя частью романа «Евгений Онегин», следовало бы попытаться сочинить дружеское письмо герою. С советом перестать ездить к Татьяне. Лучше, мол, смиренно признать поражение, потом разок-другой появиться на балу с очаровательной княжной Белоконской, что моложе генеральши лет на десять. Ах, и не забывать ругать царя! Это всякому к лицу.
Однако подобное сочинение, даже заключи его автор в дивную онегинскую строфу, было бы любой произвольно взятой учительницей литературы бешено исчёркано кровью. Именно кровью правят школьные сочинения, а вы думали – красными чернилами? Причём весь гемоглобин извлекается дистанционно из сосудов автора посредством педагогической чертовщины. Знаю точно, сама учительская дочка! Кстати, оценка за добрый приятельский совет Онегину полагалась бы, очевидно, «2».
Быть может, заслуженно! И всё-таки мелочно. Не судите да не судимы будете, как убеждал Джек-потрошитель работников Скотланд-Ярда.
Ролевые игры, в противоположность традиционным способам работы с текстом, не критикуют, не выносят приговор. Зато с восторгом принимают всякую живую, креативную мысль.
Вот, например, опыт игры по Шекспиру.
Ромео и Джульетта женятся. Свадьбу отгрохали на всю Верону. Семьи не то, чтобы в восторге, но поняли: сопротивление бесполезно. Откачали наевшегося мышьяка сынулю. Кое-как подлечили дочурку. У неё от перерезки сухожилий и повреждения плечевого сплетения скрючена левая рука. Физиотерапию изобретут только через триста лет, значит, приходится вязать носки одной правой.
Через некоторое время Ромео начинает тосковать, терзаться нестерпимыми муками совести из-за убитого Меркуцио. Тот жизнь отдал, чтобы вступиться за честь друга! А друг женился на двоюродной сестре убийцы!
Ромео оставляет беременную двойней Джульетту и уезжает убивать мавров.
Ну почему «не может быть»? А вы перечитайте «Беглецов» Воннегута. Курт Куртович хоть с нами в Шекспира и не играл, но подобную развязку не исключал совершенно. Мне, кстати, чтобы вспомнить, не нужно рыскать по полкам. Книги, которые сыграл, выстрадал, пропустил через личную интеллектуальную мясорубку, знаешь наизусть.
Вот опыт игры по Булгакову.
Мастер в байковом халате прогуливается по вечернему саду, благоухающему розами, и поглядывает на окошко. Там спит Маргарита. Супруги уже бесконечно давно в Покое. Старый слуга кормит их пончиками с джемом и полтавской колбасой. Есть не хочется, но раз уж принесли, едят. Писать Мастер не может: не о чем писать в Покое. Здесь получается только слушать Шуберта (надоел!), любить Маргариту, гулять по саду и читать. Библиотека подобрана таким образом, чтобы излишне не тревожить жильцов – бульварные романы, античные пьесы. Маргарита всё реже просыпается в последнее время, поэтому любить её не слишком занимательно. Розы не облетают, свечи, плывущие по тёмной воде пруда, не гаснут. Мастер больше не видит снов. Закрывает глаза и открывает их на рассвете. Рядом похрапывает Маргарита. У нее оказался дефект носовой перегородки. Понятно, что муж этого не знал, ведь они никогда не спали в одной постели в прежней жизни. Однажды Мастер накрыл лицо жены подушкой и держал, ужасаясь самому себе, минут двадцать. Но когда приподнял подушку, Маргарита по-прежнему храпела. Теперь он накрывает её всегда.
Мастер гуляет среди роз и смотрит вверх. Окошко раскрывается, высовывается старый слуга. «Ваш кофе», – говорит он.
Альтернативное развитие сюжета!
Это ли не олицетворение мечты каждого индивидуума? Переписать отдельные страницы своей жизни набело!
Но не всякий решится действительно вымарать целые эпизоды, любимых людей. Те ведь старались, мизансцены строили, нервировали нас, терзали морально, как умели. Именно по этой причине создать фанфик по обожаемой сказке никогда не заменит полноценной, продуманной игры. Раздраконить чужую историю без весёлой компании единомышленников – дело недостойное, как пить в одиночку. Даже если творить фанфик целой бандой соавторов, не получится выслушать каждого персонажа, как он упрекает зарвавшегося писаку в хамстве и неадекватности. А ведь герой (не автор!) – единственный, к чьему мнению стоит прислушаться, когда обдумываешь сюжет и его непредсказуемый полёт.
Просмотр экранизации – по-моему, худший путь к любви и пониманию книги. Вид персонажей, навязанный режиссёром, будет преследовать вас. Заставит позабыть собственного Арагорна и личную Настасью Филипповну. Ещё подумаете, что так они на самом деле и выглядели! Вырезанные эпизоды превратятся вдруг в незначительные. Катастрофа! А главное – отпадает необходимость ломать голову над конструкцией гиперболоида инженера Гарина, воображать славную бекешу Ивана Ивановича и большеротое лицо Наташи Ростовой.
Долгое время вообще не понимала, зачем книги экранизируют. Мне объяснил Юваль Харари8. До недавнего времени всё, что люди видели, было реальным. Настоящим, не выдуманным. И вдруг – кино! Получается, наблюдать за похождениями очевидно вымышленных персонажей – для нас род когнитивного экстрима. Люди всё ещё в какой-то мере убегают от поезда братьев Люмьер. И собираются в кино, чтобы увидеть «живого Гарри Поттера».