Глава 2: Исследователь аномалий
Оставив далеко позади фарфоровую Белоснежку и хорошенькую брюнетку продавщицу, Хрустов подошел к оживленному перекрестку. Свернув налево, он попадал в заведение, где обычно пил обеденный кофе. Напротив кафе располагался книжный магазин с букинистическим отделом, и какой-то внутренний импульс подтолкнул его именно туда. Еще с утра не оставляло ощущение, что сегодня должно произойти нечто очень важное. Трезвый и скептичный ум убеждал, что это очередной самообман. Но порой человеку так хочется поверить в чудо! И опровергая все доводы разума, Хрустов с радостью прислушивался к тихому шепоту интуиции.
Поднимаясь по ступням книжного магазина, Хрустов представлял, как состоится встреча с женщиной его мечты. Хрупкая и трогательно- беззащитная она будет листать у прилавка потертый томик стихов. Откинув, упавшую на глаза светлую прядь волос, оторвется от книги, и взгляды их случайно пересекутся…
Разочарование ждало уже на пороге. Похоже, что незнакомка его мечты сегодня опять выбрала другой маршрут. У заваленного книгами стола копошилось только несколько энтузиастов мужского пола. Две полные продавщицы в синих халатах лениво переговаривались, облокотившись на кассу. Хрустов тоже приступил к осмотру книжного развала, утешая себя мыслью, что сегодня обнаружит какой-нибудь раритет. Незаслуженно забытый философ или писатель. Книга ведь тоже может перевернуть судьбу!
С возрастающим охотничьим азартом Хрустов просматривал названия на потертых обложках, когда рядом послышался возмущенный голос:
– Господи, что творят!
Отпрянув назад, Хрустов с испугу решил, что по своей обычной неуклюжести отдавил кому-то ногу. Но высказывание, к счастью, относилось ни к нему.
– Прямо грабители! -продолжал возмущаться невысокий пожилой человек потрясая большой книгой в суперобложке. Заметив чужой удивленный взгляд, странный субъект понял, что говорит сам с собой вслух. Не особо смутившись, он интеллигентно улыбнулся и счел необходимым пояснить:
– Представляете, гоняюсь за этой книгой уже два года. И вот, наконец, нашел. Но цена прямо грабительская.
– А что, редкое издание? – вежливо поинтересовался Антон.
– Уникальное! В русском переводе всего тысяча экземпляров. Когда она попала на прилавки, я как раз был в экспедиции. Потом исчезла, и вот уже два года пытаюсь найти.
– А почему ее не переиздали, если спрос есть?
Незнакомец развел руками, а потом произнес таинственную фразу:
– Видите ли, все что касается этой темы окружено странностями. Кстати и в Интернете ее тоже отыскать не удалось, а автор, как мне известно, исчез при загадочных обстоятельствах.
Закрыв книгу, он показал обложку: Джеймс Хартон
" Общий обзор и классификация пространственных психофизических аномалий второго и третьего порядка"
Прочитав название, Хрустов перевел удивленный взгляд на собеседника. Кажется, он зря записал его в старики. Скорее всего, мужчине было около шестидесяти. И для своих лет он находился в очень неплохой физической форме. В невысокой сухощавой фигуре чувствовалась жилистая подтянутость. Лицо покрыл коричневый загар явно не курортного происхождения. Старили его, пожалуй, только резкие морщины вокруг глаз и сплошная седина, что успела окрасить в цвета сибирской зимы неплохо сохранившуюся шевелюру.
«– Альпинист, или фанат туризма из старой гвардии. А может быть, геолог,»– подумал Хрустов. И тут незнакомец, удовлетворяя его любопытство, протянул визитную карточку и произнес:
– Павел Николаевич Семигорцев, председатель российского отделения международного клуба исследователей пространственных психофизических аномалий.
– Антон Петрович,– представился в свою очередь Хрустов, и почему-то в первый раз в жизни добавил к имени и отчеству чужеродный термин "рантье". Теперь уже новый знакомый посмотрел на него с любопытством, и тогда Хрустов, неожиданно для самого себя, быстрой скороговоркой выпалил:
– Не сочтете за обиду, если я вам эту книжку подарю? Поверьте, для меня сумма значения не имеет. Считайте, что в порядке помощи отечественной науке.
Почувствовал, что такое непрошеное благодеяния все-таки отдает новорусским хамством, Хрустов окончательно смутился. Но в ответ, после короткой паузы, прозвучало:
– Ну что же, принимаю помощь с благодарностью, но покупаем на половинных паях с правом совместного владения.
Через минуту новоиспеченные совладельцы редкого экземпляра, оживленно беседуя, выходили из магазина. На пороге они, чуть было, не налетели на худенькую девушку в белой обтягивающей юбке. Извинившись, обогнули ее с дух сторон и, продолжая беседу, пошли дальше. Бросив вслед мужчинам затуманенный поэтический взгляд, девушка поправила очки, откинула назад светлые кудряшки волос, и меланхолично двинулась к книжному прилавку. В хорошенькой белокурой головке всегда царил хаос быстро сменявшихся мыслей и настроений. Сейчас ей вдруг показалось, что по капризу судьбы только что не состоялась важная встреча. Рассеянно оглядев магазин, девушка с сожалением вздохнула и углубилась в изучение книжного развала.
Посещение маленького кафе органично вписалось в продолжение их знакомства. Заведение было сугубо летним и демократичным: – всего лишь несколько не очень чистых столиков под фирменным тентом "Балтика", молодая официантка в синем передничке, стойка с двумя пивными кранами. Из одного лилось холодное пиво отечественного сорта, из другого "Туборг", точно такого же вкуса, но за чуть большую цену. Еще можно было заказать кофе, подогретую в СВЧ печке маленькую пиццу, охлажденную колу, чипсы и прочую съедобную мелочь. В дневное время сюда забегали перекусить сотрудники ближайших офисов, отдыхали после экскурсий по музеям и бутикам гости столицы. Именно тут месяц назад Хрустов и познакомился с блондинкой из Тулы, когда она выразительно скучала в обществе маленького бокала пива. Но сегодня контингент был чисто мужской. Два молодых парня пили пиво. Холеный бородач, в элегантном костюме, неторопливо смаковал кофе и просматривал газету.
Усадив компаньона за самый дальний столик, Семигорцев отправился делать заказ. Вернувшись, поставил на столик поднос с двумя кружками и с улыбкой заявил:
– Хотели про аномалии, извольте! Но учтите, я об этом могу часами.
Говорить он действительно мог без остановки, но рассказчиком был талантливым и вводную часть "лекции" Хрустов проглотил на одном дыхании.
Оказалось, что открытие психофизических аномалий напрямую было связанно с философией. Еще в начала двадцатого века никому неизвестный российский мыслитель из провинциальной иркутской глубинки со смешной фамилией Пичугин, выдвинув идею мирового психофизического поля. Предложив ее, как оригинальный вариант компромисса в извечном споре между материалистами и идеалистами. По его теории только благодаря этой всеобъемлющей метафизической среде наш материальный мир воспринимается подавляющим большинством мыслящих индивидуумов одинаково. Что, впрочем, совершенно не говорило об истинности познания. Как последователь Канта, Пичугин считал все проявления материи вещью в себе.
По его мнению, структура психофизического пространства постепенно менялась. Вместе с ней изменялось и восприятие человека. Отошли в разряд небывальщины черти, вурдалаки, магия. Только в островках первобытных обществ сохранились рудименты архаичной психофизической структуры. Именно поэтому ученые часто пасуют, сталкиваясь с проявлением магической силы шаманов, или фиксируя необъяснимую связь дикарей с тотемными животными. Но дальнейшее и неизбежное уплотнение психофизического поля, согласно Пичугину, должно было привести к полному нивелированию восприятия, а в дальнейшем и к образованию всеобщего единого мышления.