Некоторые поговаривали о сбоях в системах, мол, радиационный фон, выпускаемый Юпитером, как-то повлиял на работоспособность беспилотников, и некоторые функции стали работать неправильно. Но Геннадий Юрьевич был уверен в том, что на спутнике Юпитера что-то всё-таки нашли. Он не мог привести никаких аргументов, оправдывающих его веру, но всем он говорил одно: «Я чувствую!»
Естественно, просто «чувствовать» было мало. Нужно было ещё найти доказательства. Как раз этим и хотел заняться Геннадий Юрьевич: он искал финансирования, чтобы запустить к Европе пилотируемую миссию, снабжённую алмазными и лазерными бурами, которые смогли бы пробурить ледяную корку естественного спутника самой большой планеты в Солнечной системе.
Он оббивал пороги всевозможных учреждений, спорил, доказывал, рассказывал, убеждал, но пока все его усилия пропадали даром, – никто не хотел давать деньги на заведомо утопический полёт.
Отсюда и настроение у профессора Левандовского было не из лучших.
Ко всем его бедам прибавлялась ещё одна проблема – Бионика – проект всей его жизни. Девушка росла, но явно отставала в развитии. Она в свои девятнадцать лет не могла порой самого элементарного! Профессор только недавно загрузил в её мозг полный пакет информации, когда девушке исполнилось восемнадцать лет – это, как он сказал ей, был подарок на совершеннолетие.
Прошёл год. Но явных сдвигов профессор не наблюдал – его создание всё также вела себя, как бездушный робот, только изредка проявляя некоторые эмоции, которые могли бы сделать из неё настоящего человека.
Что она чувствует? Что она знает? Как она воспринимает окружающий мир? Чего она хочет? Он не знал, хотя при последнем разговоре, она выразила желание отправиться с ним, посмотреть «большой мир». Значит, всё же что-то сдвинулось с мёртвой точки! Но этого было мало. Он рассчитывал на гораздо большее.
После приземления, профессор выскочил из аэрокара, отдал некоторые распоряжения обслуживающему персоналу насчёт груза, и быстрыми шагами пошёл к себе в кабинет, где его должен был ждать один из руководителей международного проекта «Поиск жизни», с которым Геннадий Юрьевич тесно сотрудничал. Именно Геннадий Юрьевич был одним из ведущих разработчиков беспилотного аппарата, который нашёл тот самый 0.001 процента жизни на спутнике Юпитера.
Скоростной лифт быстро доставил профессора на сто четырнадцатый этаж, где находился его офис.
Широкий коридор, больше похожий на длинный зал, заканчивался дверью в апартаменты Геннадия Юрьевича. Вокруг сновали люди. Некоторые подбегали к профессору со своими вопросами, но он только отмахивался, говоря, что сейчас очень занят.
Ненадолго остановившись у двери, профессор дал опознавательной системе три секунды для считывания информации. Система просканировала тело человека, сетчатку, отпечатки ладоней и ДНК, после чего, дверь плавно поехала вбок.
Геннадий Юрьевич прошёл в просторный кабинет.
Справа, у наружной стеклянной стены стояли несколько диванов, перед которыми были небольшие столики. Это место предназначалось для неофициальных визитов. И как раз на одном из диванов расположился человек. Он сидел с фужером в руке и оглядывался на прибывшего профессора.
– Ну, наконец-то! – вставая, воскликнул посетитель. – Я здесь уже целую вечность! Здравствуйте, мистер Левандовски. Рад вас видеть. Как ваши дела?
Мужчина был крепкого телосложения, высокий, с короткой причёской и бритым затылком. Он добродушно улыбался, протягивая руку профессору. Профессор по сравнению с ним казался подростком, особенно, если принять во внимание стиль одежды, который предпочитал Геннадий Юрьевич.
– Дела мои плохи, мистер Паркер, – сказал профессор.
– Что случилось?
– Это я должен у вас спросить, что случилось – вы меня сюда вызвали! Причём, срочно. Так, что у нас случилось?
Мистер Паркер засмеялся, похлопывая профессора по плечу. Он жестом пригласил профессора присесть и налил ему немного зелёного напитка, который пил сам.
– Вы, как всегда, берёте инициативу в свои руки, профессор, – сказал посетитель, протягивая Геннадию Юрьевичу фужер. – Даже в мелочах.
– Спасибо, я не пью мохито, мистер Паркер.
– Почему? Очень даже вкусно.
– В нём содержится алкоголь, а алкоголь я категорически отвергаю.
– Ну, во-первых, тут всего два процента алкоголя… так, для вкуса… Ну, если хотите, я могу налить вам безалкогольный мохито.
– Нет, спасибо. Я не хочу ничего пить. Лучше расскажите мне, что могло произойти такого, что вы попросили меня срочно прибыть сюда и бросить Бионику.
– Ах, да! Кстати, как она там?
– Бионика? Да, никак!
– То есть, как, никак? – улыбнулся мистер Паркер.
– Просто никак и всё! Она не хочет учиться! Я год назад сделал полную загрузку данных, но до сих пор толку никакого! Человеческого в ней, как у киборга!
– Ну-у! Тут вы преувеличиваете, профессор! Зачем обижаете милую девушку!
– Вот именно, Джон, она просто «милая девушка»! По виду. И всё!
– Вы не правы, мистер Левандовски. – Джон Паркер был американцем, и поэтому по привычке «глотал» последнюю «й». – Она учится, и учится не плохо! Я видел её, когда вы пригласили меня в ваш санаторий. Она очень способная! Дайте ей время.
– Сколько ж времени ей надо?! Ей девятнадцать лет! Девятнадцать! Только вдумайтесь в эту цифру. А она каждый день начинает с того, что повторяет одно и то же: я проснулась, потому что наступил новый день… И т д, и т д!
– Ей сложно адаптироваться. Только год прошёл после полной загрузки данных… Кстати, а почему вы раньше не загрузили полный пакет информации?
– Я диагностировал её мозг и понял, что процессы роста ещё не полностью завершены. Её тело, её скелет, мозг – все эти, и другие органы были заняты только ростом, а на учёбу не хватало ресурсов памяти. Если бы я загрузил полный пакет информации раньше, это могло бы привести к глобальному сбою в системе. Её мозг мог принять всё это за вирус и отключился бы. А что было бы после перезагрузки – я не берусь даже судить! Технология несовершенна! Я допустил кучу ошибок. Вот теперь расплачиваюсь, в прямом и переносном смысле. Я просто не хотел рисковать – слишком дорого она мне стоит эта Бионика.
– Ясно, – протянул мистер Паркер. – Но вы не должны унывать! Время лечит всё! И ваша Бионика ещё покажет, на что она способна!
– Не знаю, не знаю… В последнее время я что-то совсем расклеился… Да ещё этот беспилотник… Да! Кстати о беспилотниках! Рассказывайте, что случилось. Для чего я сюда так срочно прилетел, бросив вашу «милую девушку»?
Мистер Паркер улыбнулся и налил себе ещё мохито.
– Я нарыл кое-что, – сказал он, пригубив напиток.
– И что же вы нарыли?
– Europa Clipper IXX под патронажем отдела JUICE согласны профинансировать часть пилотируемой экспедиции к Юпитеру.
– Кто им дал такие полномочия? Это дочерние компании корпорации Миркос. Миркос заинтересовался сообщением с Европы?
– Ну, не совсем!.. Скорее, это я надавил на кое-какие рычаги, помня нашу с вами дружбу. А так, они считают всё это бесперспективным. Хотя, почему они так считают, я не знаю. Мне кажется… да не только мне! Все знают, и уже давно, что если в Солнечной системе и есть какая-нибудь жизнь, кроме как на Земле, то она – на Европе, где есть огромный океан жидкой воды! Где, как не на Европе можно найти что-нибудь интересное? Ещё в двадцать первом веке люди пытались найти там жизнь, но несовершенные технологии того времени не давали полностью развернуться исследовательской деятельности. Полёты в космос были невероятно дороги, не то, что сейчас… Но я углубляюсь в философствование! Корпорация World Cosmos, которую вы изволите называть Миркос, готова, как я уже говорил, профинансировать часть проекта. Они готовы взять на себя пятьдесят процентов затрат. И, если вы согласны, то мне срочно нужна ваша подпись. Электронная подпись не подойдёт, так как корпорация не желает доверять свои секреты сети.