– Ника.
– Что, Лёш?
– Тебя что-то тревожит? Ты как-то сразу погрустнела. Что случилось?
– Да так… ничего.
Наступило долгое молчание. Никто из них не знал, что сказать.
Недалеко начинались аттракционы: люди визжали, проносясь на бешеной скорости по кольцевым горкам; где-то высоко в небе летали при помощи реактивных ранцев любители острых ощущений; воздушный бассейн был полон народу. Лето было в полном разгаре, и посетители парка веселились на всю катушку.
Бионика смотрела на бесконечные аттракционы, изучая людей, их взаимоотношения и поведение; она замечала, что некоторые люди вели себя очень шумно, некоторые более сдержано, а некоторые предпочитали пассивное философское уединение где-то в тени, занимаясь созерцанием окружающего мира. Бионика вдруг поняла, что относится к последнему типу людей. Годы, проведённые в одиночестве, сделали из неё меланхолика, не способного слишком долго веселиться. Ей, конечно, хотелось прыгать, кричать от радости, громко смеяться, но потом почему-то наступал такой момент, когда какая-то непонятная грусть наваливалась всей своей тяжестью и не давала выхода эмоциям. Бионика поняла, почему у неё всё происходит именно так, – во всём виноват Геннадий, который неизвестно зачем держал её взаперти. Девушка нахмурилась, и лёгкая досада тронула её сердце. Бионика даже немного злилась на своего создателя, который лишил её всех этих радостей жизни. Но, немого подумав, она всё-таки решила, что Геннадий знает гораздо больше, чем она, и, если он решил, что ей ещё рано выходить в мир, то, значит, так оно и есть.
И тут, она вспомнила… и вскрикнула от неожиданной мысли.
– Сколько времени?! – вырвалось у неё.
– Полпятого, – ответил изумлённый Алексей.
– Чёрт… Чёрт! Надо спешить! Уже полпятого! Геннадий, наверное, уже улетел!..
Она вскочила со скамейки и остановилась, не зная, что делать.
– Кто улетел? Куда? Какой Геннадий?
– Геннадий… это… это… мой папа. Он… вернее, его транспорт был на парковке, где мы познакомились…
– Тот аэрокар его?
– Да. Папа сказал, что вечером возвратится в санаторий. А мня там нет…
– Постой, постой. Я ничего не понимаю.
– Я… – Бионика сделала продолжительную паузу. – Я сбежала.
– Сбежала?! Откуда?
– Из санатория, где я жила.
– Но почему ты жила в санатории?
– Я там родилась и поэтому… Но я хотела выбраться оттуда, а папа не хотел сегодня утром меня брать с собой!.. И я тайком пробралась в его аэрокар, спряталась в грузовом отсеке и…
Вдруг Алексей засмеялся.
– Так ты беглянка! – воскликнул он. – Вот почему ты была так одета, когда я тебя встретил! Я раньше не хотел об этом спрашивать, но ты сама решила рассказать. Да-а. Достанется тебе теперь от твоего папаши!
– Ты даже не представляешь, как достанется! Ведь он такой строгий!
– А ты живёшь в этом санатории вместе с отцом?
– Нет, он живёт в Симферополе, а меня только навещает.
– Но, почему так?! Я ничего не понимаю. Ты родилась в санатории… Твой папа что, постоянно снимает тебе там комнаты?
– Нет, это его санаторий.
– Его?!
– Да.
– Так, кто же твой папа? Чиновник?
– Нет. Он учёный.
– А как его зовут? Постой! Ты сказала, Геннадий, верно?
– Да.
– Геннадий Юрьевич?
– Да.
– Левандовский?!
– Да.
– Чёрт. Тогда у тебя действительно большие проблемы!
– Ты знаешь моего папу?!
– А кто ж его не знает! Это ведущий учёный!.. Самый умный и… самый нервный… Прости, но это так.
Бионика слегка улыбнулась.
– Так что же теперь делать? – спросила она.
– Что-что? Нужно срочно отвезти тебя в санаторий, и надеяться, что твоего отсутствия не заметил Геннадий Юрьевич! Пойдём!
– Стой, – сказала Бионика. – Может, вернуться в аэрокар?
– Так. Мы сейчас бежим на парковку, и, если аэрокара профессора там не окажется, то я тебя отвезу сам. Пойдёт?
Она кивнула, и они быстрыми шагами пошли к выходу из парка, оставив на низеньком столике недоеденное крем-брюле.
Парковка, естественно, оказалась пуста.
Бионика была в таком отчаянии, что слёзы просто брызнули из её глаз. Вот теперь-то ей несдобровать! Девушка даже не могла себе представить, что сделает Геннадий, когда узнает о её проделках.
Алексей, как мог, успокаивал её, но все его увещевания были напрасны.
Он снова потянул плачущую девушку за руку; Бионика даже не спросила, куда он её тащит, – все её мысли были заняты только лишь будущим разговором с «папой» (если это вообще можно будет назвать разговором!).
Алексей быстро вёл её куда-то… И вот, наконец, они остановились около небольшого джетлайнера. Алексей усадил девушку на переднее сидение, а сам прыгнул в пилотское кресло. Через пару секунд, джетлайнер уже взлетел и направился к ближайшей аэрополосе.
– Ника, куда нам лететь? – спросил Алексей, набирая высоту. Но, видя, что в данный момент от неё мало, что можно добиться, он решил задать вопрос юнилайну3. Алексей спросил поисковик: «Где находится санаторий профессора Левандовского». Секунду спустя, перед его глазами появилась голографическая полупрозрачная карта Крымского полуострова; затем, карата быстро увеличилась, показывая точное расположение искомого объекта. Внизу были даны точные координаты. Алексей не стал заморачиваться с пилотированием джетлайнера, – ввёл координаты, среднюю скорость движения, и предоставил все действия автопилоту. Потом повернулся к плачущей девушке.
Он обнял её. Она не противилась – наоборот, Бионика уткнулась в его плечо лбом, и уже совсем скоро это плечо стало мокрым от непрекращающихся слёз.
Джетлайнер вышел на главную трассу, заполненную транспортом. Скорость была приличной, и расчёты показывали, что уже совсем скоро они достигнут места назначения.
Аэротрасса была разделена на два встречных направления, и как раз на встречной полосе показался аэрокар, который явно спешил куда-то, постоянно обгоняя каждого, кто вставал у него на пути.
Алексей и Бионика были так поглощены друг другом, что не заметили, как вдруг тот самый аэрокар, нарушая все правила аэродвижения, сначала пронёсся мимо, но потом, резко сбросил скорость и в следующий момент совершил такое, за что запросто могли посадить в тюрьму, причём надолго. Летательный аппарат сделал «мёртвую петлю», не покидая пределов аэрополосы, завернул крутой вираж, и помчался в обратном направлении прямо навстречу движению. Встречный транспорт вмиг остановился, давая дорогу этому «дебилу». Транспортный поток был нарушен, зазвучала сирена; небольшие беспилотники, принадлежащие полиции, вмиг понеслись следом за нарушителем. Весь движущийся транспорт отлетал по сторонам, опасаясь столкновения.
Аэрокар набирал скорость и постепенно входил в поток, принимая правильную полосу.
Все участники движения думали, что на этом сумасшедший остановится, тем более что за ним по пятам следовали четыре беспилотника полиции – с мигалками и сереной. Но они все ошиблись! Безумный пилот аэрокара снова поразил всех: аппарат взвился вверх, видя, что с боков обгонять транспорт, который до сих пор оставался на аэрополосе, будет сложно, и помчался над крышами транспортных средств. Это уже перешло все границы; беспилотники включили форсаж, чтобы побыстрее догнать нарушителя, а в следующую секунду выстрелили в аэрокар энергетической сетью, которая сразу должна была вырубить транспортное средство и остановить. Должна была! Но не вырубила… Аэрокар только дёрнулся… и продолжал свой безумный полёт.
Сидя в своём джетлайнере Алексей придвинул своё кресло как можно ближе к креслу девушки. Он смотрел на неё, обнимал, и казалось, что не пройдёт и минуты, как он попытается её поцеловать, но вдруг эту идиллию нарушил какой-то шум.
Сирены, какофония всевозможных сигналов, призывы полиции: «Немедленно остановитесь!»; некогда ровный строй джетлайнеров вдруг стал рушиться: транспорт стал останавливаться и сдвигаться к краям аэрополосы.