– Я еще в банке, но собираюсь выходить. Тебя подождать?
– Нет, сделаем иначе. Подъезжай к гостинице «Метрополь». Через час я буду ждать тебя у входа. Надеюсь, у тебя нет других планов на вечер?
– Никаких. Я скоро буду.
– Попроси кого-нибудь в банке подвезти тебя.
– Не надо. Я доберусь своим ходом.
Через двадцать минут Наргиз садилась в метро и ровно в шесть часов была у гостиницы «Метрополь», где ее ожидал Чингиз. Людей в этот час на улице было много, и он заметил ее только в тот момент, когда она оказалась рядом. Одним взглядом Чингиз охватил изящную фигуру Наргиз в новом костюме. Она выглядела так великолепно, что у него на миг перехватило дыхание. Не произнося ни слова, он взял ее под локоть и вместе с ней направился к услужливо открытой двери. Они поднялись на четвертый этаж, где размещался ресторан «Боярский»
Небольшой зал ресторана поражал уникальным интерьером. Наргиз не смогла сдержать возгласа восхищения.
– Все это великолепие, – сказал Чингиз, кивая вокруг, – создано, насколько мне известно, известным русским художником начала прошлого века Сергеем Чехониным.
Их провели к столику у окна. Официант протянул им меню и карту вин.
– Я полагаюсь на твой вкус, – сказала Наргиз, передавая меню своему спутнику.
Видимо, он бывал здесь не раз, потому что выбрал блюда, не заглядывая в меню.
– Пожалуйста, нам щуку муромскую нагульную, фаршированную с чесноком «карри» и шафраном под жульеном из овощей, и салат «Ласточкино гнездо» с жареным фазаном, ягненком и куропаткой. Из горячих закусок телячьи мозги под соусом «Провансаль».
Официант предложил попробовать жаркое из гусиной печени в клюквенном взваре с сырыми шампиньонами, а также фирменное блюдо – лангетики в ореховой корочке из мяса лося под трюфельным соусом с грибами. Чингиз согласно кивнул, а на десерт заказал мороженое «Нуга».
– Что за мороженое такое? – поинтересовалась Наргиз, обожающая сладкое.
– С взбитыми сливками и с добавлением грильяжа и изюма в коньяке. Тебе понравится.
После выбора блюд он перешел к изучению винной карты. Избранные им вина оказались не просто безоговорочно хороши, но и гармонично сочетались с блюдами.
Внимательно разглядывая тарелки с едой, которые через полчаса официант поставил перед ней, Наргиз не удержалась от хвалы:
– Эти блюда могли бы стать украшением царского стола.
Молодой официант даже вспыхнул от удовольствия.
– Эти русские национальные блюда восстановлены по старинным рецептам, – приятным голосом проговорил он. – Вы получите большое удовольствие, попробовав их. Приятного вам аппетита!
Чингиз поблагодарил его кивком головы, отпуская, но не торопился приступать к еде. Он откровенно разглядывал свою спутницу.
– Ты сегодня просто восхитительна, – сделал он комплимент.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Наргиз.
– Ты не только необыкновенно умная женщина, но и одна из самых очаровательных, которых я когда-либо встречал.
Слова Чингиз не столько обрадовали, сколько удивили и озадачили ее. Что бы они значили?
– Обычно, – осторожно проговорила она, – комплименты говорят в том случае, когда от человека что-то нужно. Что ты хочешь от меня?
– Ничего. Неужели тебе никогда не говорили комплиментов просто так?
Наргиз не стала отвечать на его вопрос, она демонстративно поменяла тему разговора.
– Вчера в ресторане «Грот» нам подали салат-коктейль «Бриз» из крабов с коньяком. У меня до сих пор остался во рту его вкус. Однако, как мне кажется, «Ласточкино гнездо» нисколько ему не уступает.
– «Грот» – любимый ресторан Макса. Это он тебя туда повел?
Наргиз кивнула.
– Вы, как я вижу, подружились, – Чингиз сказал это ровным, ничего не выражающим голосом. Было непонятно, радует его сей факт или, наоборот огорчает.
– Ты что-то имеешь против? – невинным голосом поинтересовалась Наргиз.
Чингиз медлил с ответом.
– Имею. – Он в упор посмотрел на нее. – Максим мой самый близкий друг. Я очень люблю его и хочу, чтобы он был счастлив, но… но только с другой женщиной.
– Почему? Ты считаешь, что я не принадлежу к женщинам, с которыми твой друг может быть счастлив?
– Ты неправильно поняла. Наоборот, ты именно та женщина, которая нужна Максу.
– Тогда в чем же проблема? – недоуменно спросила Наргиз.
– В том, – медленно, подбирая слова, проговорил он, – что мне не хотелось бы никому тебя отдавать, даже Максу. Ты заинтересовала меня.
С минуту она молчала, а потом весело рассмеялась.
– Кажется, я не сказал ничего смешного, – с каменным выражением лица произнес Чингиз.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. – Наргиз говорила искренне, однако в ее глазах продолжали плясать смешинки. – Кстати, что значит «заинтересовала»? Насколько я помню, совсем недавно тебя интересовали такие девушки, как Лариса. Или у тебя за несколько последних дней изменились вкусы?
– Ты же сама говорила, что на таких женщинах, как Лариса, не женятся, им не предлагают руку и сердце.
– Надеюсь, ты не предлагаешь мне то и другое?
– Почему бы и нет?
– Потому что я в это никогда не поверю.
– Почему? – повторил он.
– Во-первых, потому что только недавно ты уверял меня, что не собираешься жениться в ближайшие пять лет.
– Я передумал.
– Во-вторых, – продолжала Наргиз, – ты ошибся в выборе. Если тебе и нужна жена, то только не такая, как я.
– Об этом мне судить.
– Ты совсем меня не знаешь.
– Это нетрудно исправить.
– Ты не знаешь, – продолжала она, не обращая внимания на его реплики, – что я была однажды замужем и вынесла из замужества не самые лучшие впечатления.
– Расскажи об этом.
Наргиз слегка нахмурилась. Ей не очень приятно было вспоминать прошлое, но она исполнила его просьбу.
– Мой муж был слабым инфантильным человеком, который временами превращался в настоящего деспота. Сначала он вызывал у меня жалость, потом презрение, в конце концов, я начала его ненавидеть. Ты же знаешь, как у нас, на Кавказе, даже сейчас совершаются многие браки. Никакой любви, никаких теплых чувств между нами не было. Мы едва знали друг друга. Однако он долго не хотел отпускать меня. Я до сих пор удивляюсь, что он все-таки сделал это.
– Не все мужчины такие, как твой бывший муж. Надеюсь, я тоже.
– У меня двое детей: дочь и сын…
– Которым нужен отец, – закончил за нее Чингиз.
– Я не представляю тебя в роли мужчины, воспитывающего чужих детей.
– Ты плохо меня знаешь, – повторил он ее слова.
– Возможно. Но я знаю точно, что ты не влюблен в меня.
– Ты недооцениваешь себя. Ты потрясающе умна…
– Упаси Боже, Чингиз! Женщину можно полюбить за что угодно, но только не за ум. Умная жена, как-то сказал Ромен Роллан, что громоздкая мебель.
– Он ошибался.
– Возможно, – не стала спорить Наргиз.
– И красива, – продолжал Чингиз, как будто она его не прерывала. – Ты разительно отличаешься от всех тех женщин, которых я когда-либо встречал.
– Именно последнее обстоятельство, признайся, и привлекло тебя во мне прежде всего. Удивительно, что ты не сказал этого сразу. Обычно другие в первую очередь указывали именно эту причину.
– Другие?
– Представь себе, но мне довольно часто предлагали замуж, особенно в студенческие годы. Случалось это через день-два, максимум через неделю после нашего знакомства, а иногда и в тот же день. И у всех была готова одна и та же фраза: «Ты так отличаешься от всех других». Понятно, что ни о каких чувствах и речи не было. Их привлекала лишь моя непохожесть на других.
По мере того, как она говорила, выражение его лица становилось все более удивленным.
– Вот не подумал бы, что ты до такой степени закомплексована.
– Закомплексована? – Наргиз даже заморгала глазами.
– Неужели раньше тебе этого никто не говорил? Странно. Почему ты думаешь, что непохожесть на других сама по себе не может привлечь мужчину, пробудить в нем какие-то чувства? Любая другая женщина приняла бы за величайший комплимент, если бы кто-то сказал ей, что она единственная в своем роде, что такой, как она, больше нет и быть не может. Ты производишь впечатление уверенной в себе женщины, а тем временем… – Он не докончил фразы. Не сводя с нее задумчивых глаз, он неожиданно произнес: – А может, все дело в том, что ты не любила никого из тех, кто предлагал тебе замуж? Иначе ты восприняла бы их слова как комплимент. Ты вообще любила кого-нибудь в своей жизни?