– Никита! Она долго слушала тишину. Никита! Произнесла она шепотом.
Уже к обеду, изрядно выпив самогона, который ее никак не брал, как ей казалось, она начала громко хохотать.
– Ну и ладно. Да и пошли вы все подальше. Кричала она на весь дом, икая. И без вас всех проживу, потому, что я богатая, свободная, молодая и красивая. Она не помнит сколько она уже дней пила, пока ее не стало тошнить и рвать. Она уже не могла больше пить, только лежала на кровати, пила воду и обливала ею лицо.
Лена
Светловолосая, милая, курносая девушка. Они с мамой недавно переехали из поселка Колотушки в город. Где жили с бабушкой. Надя, мама Лены, сразу нашла в городе работу в киоске. Работа была круглосуточной, там же и ночевали. Лена мечтала быть портнихой, потом стать модельером, чтобы красиво модно одеваться. Она в городе поступила в швейное училище.
Отца она своего не помнит. Мама говорила, что он их давно бросил, ушел к другой женщине. Очень скоро Надя в городе нашла себе молодого мужчину, который снимал квартиру. Лена работала в киоске, а ее мама переехала к новому мужу, потому что они начали часто выпивать.
– Почему бы не выпить, если есть деньги, он хорошо зарабатывает. Говорила Надя дочери. Вскоре Лену попросили уйти с работы, потому, что ей только 16 лет, а мама там уже давно не появлялась. Лена переехала жить с мамой и отчимом. Николай часто придирался к девочке и открыто приставал к ней, когда мать спала пьяная. Лена жаловалась маме.
– Ну и что? От тебя что убудет если он там тебя пощупает за сиську? Я в киоск работать больше не пойду. С меня хватит, иди и работай. Девка уже здоровая, сколько тебя содержать можно? Другие дети, вон уже работают, зарабатывают хорошие деньги и родителей кормят. А ты все за мамину юбку держишься. Я еще молодая, мне для себя пожить хочется. Иди и живи где хочешь, раз тебе здесь не нравится.
Лена уже начала подумывать, чтоб переехать снова к бабушке. Там она дружила с парнем. Он был старше ее и уже работал. Он просил ее не уезжать, а перейти жить к нему. Но в поселке негде было учиться.
В очередной раз, когда отчим ударил Лену, она упала на кровать, а отчим схватил ее за ноги и пытался снять трусы, она выскользнула из них и убежала. Прихватив со стола деньги на дорогу. Она ехала на вокзал в слезах. Ей было себя так жалко, что судьба с ней так не справедлива.
Лена ехала в купейном вагоне. Она уже почти успокоилась, что на этом все закончилось, что она скоро будет жить у бабушке или у жениха.
Последние попутчики вышли, она осталась в купе совсем одна. Из соседнего купе доносилась музыка и разговор мужчин. Ей очень хотелось есть, но денег на еду не было. Лена вышла в коридор, чтобы узнать у проводника, скоро ли ее станция.
– Ой, далеко еще милая, можешь всю ночь спать спокойно. Утром, может к обеду только приедем. Так что отдыхай милая. Когда она шла обратно, из соседнего купе вышел парень, вернее вывалился, они там веселились и боролись.
– Ой милая девушка, извините, что мы вас немного толкнули. Поверьте, мы этого совсем не хотели.
– А как звать прекрасную незнакомку?
– Лена.
– О Елена прекрасная, я не ошибся. А куда едет наша попутчица Лена?
– К бабушке.
– О! Красная шапочка тоже ехала к бабушке, но страшный серый волк съел ее и ее бабушку.
– Серый волк не съел Красную шапочку, потому, что она позвала охотника.
– О! Вы не только прекрасны, но еще и эрудированы. А мы молодые врачи студенты, едем на практику. Я Александр, это Григорий, а это светлая голова нашего вуза, Сергей. А у нашего Сережи сегодня день рождения и мы просим, нет мы просто умоляем вас присоединиться к нашему столу.
– Нет. Нет. Просто я устала и хочу прилечь отдохнуть.
– Ну что вы, вы можете и у нас прекрасно отдохнуть. Парни тихонечко, осторожно, заговаривая Лены зубы, двигали ее в купе. Она даже не поняла, как она оказалась в купе и уже закрылась дверь.
– Сережа наливай гостье штрафной.
– Нет. Нет, что вы я совсем не пью.
– Мы тоже не пьем, мы просто угощаемся. Гриша позже сгоняет, купит шампанское, а пока только пригубите, уважьте именинника, а то видите какой он грустный. Сергей, изображая унылое лицо, сдвинул брови, скривил лицо. Александр поднес стакан с водкой к губам девушки.
– Ну откройте свой прекрасный ротик, ну пожалуйста. Парни влили в рот девушки большой глоток водки, она закашлялась, ей подали кусочек яблока.
– Закусывайте. Лена вчера не ужинала и сегодня весь день в дороге, ничего не ела, только пила воду из-под крана. Голова сразу закружилась. Ей сразу стало так хорошо, спокойно, захотелось спать.
– Ой. Я наверно пойду к себе, а то меня начнут искать.
– А мы скажем, что вы у нас. Ну еще один маленький глоточек на посошок. Гриша снова влил в рот девушке большой глоток. Она закашлялась, потекли слезы.
– Закусочка. Закусочка. Через несколько минут, она уже ничего не соображала, все плыло, веки стали тяжелые.
– Ну и по русскому обычаю, Бог любит троицу. Когда вливали третий раз, она уже не сопротивлялась, она уже наполовину спала и ничего не соображала. Лена повалилась к парню на грудь, который ее обнимал. Он положил ее на подушку.
– Ух. У болтали девку. Птичка в клетке. Теперь можно спокойно выпить и подумать, как мы будет делить наш трофей, нашу добычу на троих.
– Не трогайте девчонку, она же совсем еще ребенок.
– Ты не хочешь, не трогай, нам больше достанется. Ха. Ха. Ха.
– Я сказал. Отпустите девчонку.
– А то что? То, что ты сейчас рядом с ней будешь лежать. Хочешь? Мы тебе можем это устроить.
– Вот именно. Завязалась драка Александра с Сергеем. Григорий ударил Сергея по голове пустой бутылкой. Он обмяк и повалился на пол, как тряпка.
– И всего делец-то, веселился Григорий. Ну что? Разыграем жребий?
– Давай.
– Ой. Не люблю я этих целок, столько крови от них, а удовольствия мало. Возмущался Григорий.
– Не надо было лезть первым, если не любишь.
– Слушай. Надо этим двоим влить водки, а то очухаются.
– Пейте. Пейте. Сладкая парочка.
– Ну что? Еще по разику или сначала накатим?
– Спрашиваешь? Конечно сначала накатим.
– Слушай. Давай девку наверх закинем, а то разлеглись они тут, заняли нижние полки, людям присесть негде.
– Давай закинем. Взяли. Вот теперь хорошо.
– Давай еще накатим, да этим вольем. Да поспим немного. Ночь все-таки.
– Давай.
Проснулись к обеду.
– Слышь, Гриша, надо что-то с девкой делать?
– А что?
– Скоро станция конечная. Она тоже там живет. Да и встретиться можем, ментам на нас пальцем укажет. Я не собираюсь париться. Знаешь сколько за малолетку дают?
– А что делать то будем с ней?
– Надо избавиться.
– А как мы избавимся?
– Выкинем в окошко. Да и дельце сделано.
– Да она же сдохнет.
– Ну и хрен с ней. Не будет без присмотра болтаться. В следующий раз умнее будет.
– А когда в следующий раз? В следующей жизни?
– Вот именно.
– А если увидят? Надо было ее ночью выкинуть, сейчас уже светло.
– А кто поймет, что там с окна выпало, может чемодан не нужный, пустой выкинули, вагоны почти пустые едут.
– Ну вот. И всего делец-то. Да и этого надо было бы тоже выкинуть, до кучи, как свидетеля.
– Да он же тяжелый. Поднимать его, надрываться.
– Скажем ему про девку, что мы спали, а когда она ушла не знаем, не видели.
Выкидыш
Вероника уже проснулась. Но глаза не хотела открывать. Сознание ее уже работало, а тело еще никак не хотело отойти от сна. Она прислушивалась к тишине. Она думала, что никогда больше не услышит его шагов, его тихого голоса, его поцелуев, которыми он будил ее по утрам.
Ей стало так грустно, там, где было сердце, появилась пустота, тоска, боль. Появилась боль в глазах, в висках. Под закрытыми веками появились горячие слезы, они растекались по вискам и попадали в уши. Она повернулась лицом в подушку и плакала.
– Никита! Никита! Шептала она сквозь слезы. Ей так захотелось сходить на то место, где они проводили свои первые романтические дни в лесу, там, где палатка на дереве, там, где волки ее охраняли. Собачка во дворе заскулила.