– Шоколад? Ура! Ура! Прыгала от радости, обнимала и целовала Вероника своего находчивого парня.
– Я даже вещи купил. Смотри какие трикотажные костюмы, ткань на новые шторки и на простыни пойдет и на скатерку. Смотри что я купил. Газовую плитку, а баллоны можно менять. Мы теперь можем суп варить каждый день. Чай кипятить, не бегать в лес за хворостом. А в багажнике можно и дрова возить и хворост.
– Ура! Ура! Какой же ты у меня умница.
– Вероника. Ты умеешь суп варить?
– Суп? Сморщилась недовольно Вероника.
– Зачем нам суп. Мы можем есть колбасу с хлебом или печенья с лимонадом.
– А это тебе подарок. Никита достал из коляски забившуюся в угол от страха маленькую собачку. Она злая будет, смотри какая пасть черная. Как назовем? Собачка жмурилась от солнца и зевала.
– Ой какая прелесть. Никита поставил на землю собачку.
– Обзаводимся потихоньку хозяйством. Да Вероника? Вероника бегала по двору, а рыженькая с черным носиком собачка, виляя хвостиком бегала за ней и весело тявкала.
– Смотри. Она похожа на медвежонка, давай назовем ее Мишка. Мишка. Мишка. Ко мне.
Прошло несколько дней. Никита поправлял во дворе покосившийся забор, а Вероника сидела дома и примеряла драгоценности. Она подносила их к свету и любовалась переливом и блеском камней.
– Что толку от этих драгоценностей, если их некому показывать, даже не похвастаешься. Вот жили бы мы в городе я бы их надела, все девчонки от завести попадали бы. Она вышла во двор к Никите, встала рядом с ним, напевая веселую песенку и танцевала. Никита, увидев ее, схватил за руку и потащил в дом.
– Ты что с ума сошла, что ты вырядилась, как новогодняя елка. Быстро все сними и спрячь. Этого никто не должен видеть.
– Но почему? Зачем же они тогда нужны, если их не надевать и никому не показывать. Никита так разозлился, что даже не хотел разговаривать.
– Посмотри. Какой кулон. Золотая рыбка. У нее такой большой глаз, переливается на солнце всеми цветами радуги.
– Ты пойми. Мы должны жить тихо, скромно, не привлекая внимания соседей. Ты забыла, что мы в бегах. Спросят откуда у молодых людей такое богатство, столько золота. Значит они богатые, а откуда у молодых такое, богатство? Ты можешь привлечь сюда бандитов.
– Ха. Ха. Ха. Откуда здесь бандиты? Здесь живут только бабушки и дедушки и их внуки. И вообще, мне уже давно скучно. Я не могу жить без музыки, без развлечений. Давай хоть в ресторан съездим. У нас ведь теперь есть мотоцикл, транспорт.
– Съездим.
– Когда?
– Когда-нибудь.
– Когда осенью дождь пойдет? Или зимой, когда снег пойдет? Пока лето нужно съездить в ресторан. А то и так всю осень и зиму будем сидеть дома.
– Съездим когда-нибудь обязательно.
– А? Никита! Поехали в ресторан. Я не могу больше сидеть дома. Мне надоело. Ты как хочешь, а я тогда пешком пойду. Я еще молодая. Что я как бабка должна сидеть дома целыми днями. Для чего тогда ты взял мотоцикл, чтобы сидеть дома? Ты сам говорил, что теперь будем везде ездить. Она обняла Никиту и поцеловала.
– Ладно. Хорошо поехали. Но при условии, если ты снимешь все эти побрякушки.
– Все? Все? Ну можно хоть кулон и колечко оставить? Посмотри какая прелесть.
– Не у тебя одной есть глаза, другие тоже увидят эту прелесть.
– Ну ты же со мной, защитишь меня.
– Нет. Или едем без твоих побрякушек. Или вообще не едем никуда.
– Хорошо. Хорошо. Я все снимаю. Вероника все с себя сняла. Но положила себе в кармашек два колечка и кулон с золотой рыбкой. И хитро улыбаясь, повернулась к Никите. Я уже готова. Поехали.
Ресторан
Никита и Вероника подъехали к ресторану. Здесь стояло немного машин и играла веселая музыка. Зал был почти полон, но были свободные столики.
– Я буду мороженое и шампанское.
– Мне пожалуйста пиво и сельдь по-русски.
– Ой! Как здесь здорово! Никита! Почему мы раньше сюда не приходили? Мы же можем каждый вечер сюда заезжать. Да? Никита. Пойдем танцевать. Она уже не могла спокойно сидеть на стуле. Ерзала и прыгала. Вероника осмелела, отвернулась и быстро надела на себя золото. Когда Никита увидел, он сильно разозлился.
– Ты же мне обещала. Какая же ты все же настырная. Или снимай, или уходим.
– Нет.
– Все мы уходим.
– Нет. Я не куда не пойду. Он схватил ее за руку и потащил к выходу. Она упиралась и вырывалась.
– Серый. Смотри какая кукла в цацках.
– Где? Ну ка пошли за мной. Сейчас разберемся. На выходе Никите перегородили дорогу три парня.
– Мужик. Ты почему так плохо обращаешься с девушкой. А ну ка извинись.
– Это моя жена, я сам знаю, как с ней обращаться.
– Ну, что ж, надо поучить мужика хорошим манерам.
– Ну что, доигралась? Теперь получай, расхлебывай. Все вышли на улицу.
– Ребята. Отпустите нас пожалуйста. Он хороший. Он хорошо со мной обращается.
– Твоя тачка?
– Нет.
– Нет? Это хорошо. Значит будет наша.
– Ребята, отпустите нас.
– А ты кукла снимай цацки и не пикай. Вероника сразу сняла с себя кулон и кольца и отдала парням.
– А ты, что притих? Обделался? Что в штаны наложил?
– Конечно наложил, вон как от него воняет тухлятиной.
– Да пошел ты.
– Что? Серый ты слышал?
– Отвесь-ка ему люли. Один из парней ударил Никиту в живот. От чего он согнулся и присел на колени, хватая воздух ртом. Другие начали его пинать.
– И чтобы мы вас здесь никогда больше не видели никогда. Понятно?
– Вас не спросили.
– Что? Да ты не уймешься мужик? Двое схватили Никиту под руки и потащили в лес.
– Отпустите. Мы же вам все отдали. Отпустите нас.
– Серый. Я ее хочу.
– Ну так бери, кто тебе не дает. Смеялись парни.
– Ребята отпустите нас пожалуйста. Мы же вам все отдали.
– Пошли кукла. Он схватил девушку под мышку и волоком потащил в лес.
– Отпусти меня, сволочь, гад.
– Серый. Она упирается.
– Ну так дай ей по роже, успокоится сразу.
– Серый. Она кусается и царапается.
– Ну влей ей водки в пасть, не знаешь, как с бабами обращаться.
Светало. В лицо Веронике подул прохладный ветер. Она открыла глаза и не понимала где она находится. Вокруг были деревья и кустарники. А она лежала на траве почти голая, в одной футболке, ноги были расставлены в стороны.
– Что произошло? Что было вчера? Она ничего не могла вспомнить. Сильно болела голова, плечи, ноги. Она с трудом села. Увидела рядом грязные брюки и рваные трусы. Вероника одела брюки и сидела, держась за больную голову. Губа была разбита, а на ней засохшая кровь.
– Мы вчера с Никитой поехали в ресторан. Там к нам начали приставать трое бандитов. Он меня избил и изнасиловал. А. Еще он водку в меня вливал прямо в рот, гад, я чуть не подавилась.
О Боже! Никита! Где он? Он даже не заступился за меня. Парень называется, муж. Она плакала.
– А где же Никита? Сбежал? Нет его же вчера били. Она встала и начала ходить между кустарников и деревьев. Вероника услышала тихие хрипы и стоны. Прислушалась. Пошла на звук.
– Никита! Никита! Он лежал весь в крови. Голова была разбита. Один глаз распух, отек, потому не открывался. Одной рукой он держался за живот, между пальцев сочилась кровь. Другую держал на груди, там тоже было много крови.
– Никита! Она бросилась на него и плакала.
– Не надо Вероника, ты можешь испачкаться в крови. Он говорил очень тихо, из груди доносились хрипы.
– Никита! Я сейчас вызову скорую. Найду врача.
– Не надо. Вероника. Поздно. Да и нельзя нам светиться. Наломай веток, какие сможешь. Накидай на меня хворосту побольше. Может никто не найдет. А то если найдут меня. То и тебя вычислят. Вероника. Я тебя…
Со рта Никиты потекла кровь. Он затих и больше ничего не говорил, не хрипел.
– Никита! Никита! Она долго смотрела на него ничего не понимая, что происходит.
– Никита! Скажи хоть, что-нибудь. Никита! Она легла рядом с ним. Положила голову на его плечо и прислушивалась к тишине, ждала от него слов или шепота, или хрипа. Но только птицы щебетали на деревьях, перелитая с ветки на ветку, разбивая тишину леса.
Вероника даже не помнит, как дошла до дома. Сумерки сгущались. Голова ничего не соображала. Она как будто умерла вместе с ним, осталась там в лесу. А какая-то неизвестная ей сила, на невидимой веревке тащила ее вперед, домой. И только утром проснувшись от страшной тишины, она закричала во весь голос.