– Нет его еще. Он в бригаде, но скоро придет. Заходите.
– А братья где?
– Старший Митька отцу помогает после школы, а Сережка к бабке побёг. Ей помочь надо. Старая стала, – ответил мальчишка.
Учительница вошла в избу. Было там чисто, но не чувствовалось уюта. В красном углу – иконы, а на стене над кроватью портрет молодой женщины. Видимо, покойной жены Якимова.
– Папа сам рисовал. Он умеет, – с гордостью сказал Славка.
– У вас книг как много! – удивилась учительница, кивнув на полки, занимавшие всю стену.
– Это мамины. Она их любила очень. Ей дядя привозил каждое лето. А когда она умерла, папа их не отдал, сказал, что память. Только никто их не читает…
Учительница осторожно прикоснулась пальцами к корешкам книг и вдруг спросила:
– А ты знаешь, что книги, они ведь вроде лекарства. От всего помогают.
– Правда?
– Конечно. Вот прочтешь книгу и на душе сразу светлее станет. Книги и совет дадут и тоску прогонят. Ты сам попробуй, если не веришь, – улыбнулась Ксения Владимировна.
Учительница так и не дождалась в тот день отца трех хулиганов. Стемнело и она поспешила домой, решив, что неприлично беспокоить уставшего за день работы в поле человека всякими глупостями.
***
На следующий вечер случилось еще одно событие, потрясшее соседей. Во дворе Якимовых заполыхал костер. Сбежалось полдеревни, в том числе и учительница. Старший брат, под вопли младших, висевших у него на руках и кричащих, что было сил, вытаскивал из дома книга и бросал в огонь. Учительница бросилась к Митьке через толпу, оттолкнув любопытных. Она бросилась на помощь ребятам. Славка вытаскивал из огня книги, Сережка, пытался остановить брата. Кто-то схватил ведро с водой из колодца и плеснул в костер. Когда на крики и шум с поля прибежал запыхавшийся отец, он увидел во дворе дома кострище, вокруг которого валялись мокрые, обгорелые книги и стояла учительница, к которой жались его младшие сыновья.
– Ты зачем книги сжег? – спросил Якимов старшего сына.
– А зачем она врала, – кивнул он на учительницу. – Пришла к нам домой, книги мамины трогала, еще и Славке наврала, что книги лечат! Ни черта они не лечат… не правда это!
– А вот и правда, – хлюпая носом отбил Славка, которому Ксения Владимировна осторожно бинтовала обожженные руки.
– Отставить ссоры! – строго приказал отец. – Книги, может и не лечат, но и жечь их незачем.
***
Через неделю отец сложил остатки книг на подводу и отвез в школу.
– Будем библиотеку делать, – сказал он учительнице. – Может кого и, правда, тогда… вылечим.
– Библиотека – это хорошо, – улыбнулась Ксения.
– А Вы зря так про книги, мать его так говорила. Только не вылечили ее книги. Померла. Рак у нее был. Вот тебе и конец 20-ого века, а врачи бессильны. Долго мучилась. Умерла в больнице в райцентре. С тех пор старший наш от рук отбился. 16 лет пацану, вчера отправил его к дядьке, в город. Он его на завод определить обещал. В институт поступать не хочет, пойдет в армию, а после что с ним делать и не знаю, – вздохнул Якимов.
***
Библиотеку открыли к новому учебному году. Ксения Владимировна регулярно выписывала для нее пополнение, ездила в райцентр за новыми книгами. А к новому году к ней в дом постучались. С удивлением обнаружила учительница на крыльце Митьку.
– Вы меня простите, что я нагрубил Вам тогда, – сказал парень, опустив глаза, – и что на уроки не ходил. Я вот книги для библиотеки принес. Три получки скопил и еще дядя помог. – С этими словами парень занес в дом большую коробку, доверху наполненную книгами.
– Ой, сколько книг! Вот это подарок! – восхищалась Ксения Владимировна, разбирая книги, рассматривая обложки и с восхищением вдыхая аромат свежей типографской краски. Смутившись, вдруг спросила, – Ты голодный? У меня пирожки есть. С малиной. Хочешь?
– С малиной? Это можно, – робко ответил Митька.
– Тогда мой руки и за стол! – распорядилась учительница.
***
Они пили чай и Митька рассказывал Ксении Владимировне о городе, о том как работает на заводе и как его хвалил мастер, рассказывал и о матери, о том, какой он помнил ее. Рассказывал с восторгом, без слез и без боли. Просто говорил и говорил, будто бы она все еще живая. Ксения Владимировна слушала его и улыбалась, радуясь перемене в парне.
***
Ни один год пролетел с той поры. Выросли у Якимова сыновья. Митька стал инженером, Сережка в науку ушел, а младший стал врачом. Женились, семьями обзавелись, внуков к отцу в деревню каждое лето привозили. Шумно у Якимовых летом, а вечерами, бабушка Ксения, соберет всех вокруг большого стола и читает вслух какую-нибудь интересную книгу. Детвора слушает, приоткрыв рот и нет-нет, да кто-нибудь и спросит: «Бабушка, а правда, что книги лечат?» Улыбаются дед и бабушка, переглядываются и дед безапелляционно заявляет: «Конечно лечат!»
Лето 88 г.:
***
Холодные порывы ветра трепали траурную ленточку на погребальном венке. Лика осторожно положила на могилу букет из 24-х темно-бордовых роз.
– Здравствуй, Андрюша. Как ты там? – тихо обратилась она к усопшему, как если бы он мог ее слышать. – А я вчера только вернулась из Лондона. Страшно подумать… столько лет прошло. Сын уже институт окончил. Скоро женится, и я стану бабушкой. А, кажется, только вчера… мы только мечтали об этом.
Ей никто не ответил. Она привыкла. Постояла еще немного, поплакала.
– Анжелика Вячеславовна, – окликнул ее, стоявший поодаль водитель, – Вы просили напомнить Вам о времени…
– Да-да, Павел. Спасибо, – отозвалась она, словно очнувшись от сна наяву.
– Пока, Андрюша, – снова обратилась она к памятнику, – я еще заеду. Завтра или на неделе. Привезу цветы. И оградку покрасить надо бы. А ты тоже заходи ко мне, когда хочешь… Мне приятно будет.
Худенькая женская фигурка замелькала среди могил, спеша к воротам кладбища. Павел, сильно хромая, тяжело шел следом. Его работа – не оставлять хозяйку без присмотра, ни на секунду с тех самых пор, как не стало Андрея. Сколько же лет прошло? Четверть века, не меньше.
***
Лето 1988 года Павел помнил так отчетливо, будто это было вчера. Вернувшись из армии, подал документы на заочное отделение в институт. Начал искать работу. И как на грех, встретил школьного товарища – Андрея Сотникова. Разговорились, тот рассказал, что работает секретарем у одного бизнесмена. Предложил и Павлу пойти на работу в этот дом. Бизнесмену как раз требовался водитель. Павел согласился. Лучше бы не соглашался, ничего бы не знал, не жалел бы сейчас так, не переживал бы.
У хозяина – Вячеслава Борисовича – была единственная дочка – Анжелика. Красивая и богатая наследница – по уши влюбленная в секретаря отца – Андрея.
– Добром это не закончится, – часто повторял другу Пашка.
– Не лезь в чужой огород, – отмахивался тот, – я ее тоже люблю и все равно женюсь. Даже если ее отец лишит наследства. Ни за деньги люблю, а по-человечески.
Павел только передергивал плечами. Любовь – дело подлое.
***
А потом грянули 90-е, и фирма Вячеслава Борисовича начала постепенно тонуть. Тогда-то Андрей и придумал хитрый, но не совсем честный план. Пришел к отцу Анжелики и честно ему признался во всем:
– Вячеслав Борисович, я могу помочь Вам спасти фирму. Я тут подумал. Есть у меня одна мысль…
– Может это и дело, но я никогда не пойду на сделку со своей совестью, – выслушав парня, отказался босс. – Лучше разорение!
– Но ради Анжелики!
– Да какое тебе дело, парень?
– Я люблю ее и хочу просить у Вас ее руки.
– Нет! Не бывать этому! Моя дочь не станет женой бандита! Никогда!
После того разговора Вячеслав Борисович выставил секретаря за порог. Андрей отправился искать свое счастье. Спустя несколько месяцев, Павел, в обязанности которого теперь входила слежка за девушкой, устроил им тайное свидание, по просьбе Анжелики.
– Фирма отца совершенно разорена, – тихо поделилась новостями девушка.
– Ничего. Я знаю, как все поправить. Выходи за меня замуж, – попросил ее Андрей.