Говорить о завершении генезиса истории российского имперского государства следует, на мой взгляд, с момента появления исторических факультетов в российских университетах и появления в XIX в. собственно российской исторической школы, давшей научному миру таких выдающихся ученых-историков, как Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев, И. Е. Забелин, В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов и др.
Разрушение Российской империи и приход к власти политических сил, объявивших имперский (царский) период государственной истории России «проклятым прошлым», обусловил необходимость подготовки нового курса «новой российской истории». А пока такой курс готовился, в средних школах отечественную историю попросту не преподавали.
Целое поколение школьников 1923–1932 гг. закончили обучение, не получив сколько-нибудь системных знаний об истории собственной страны. И ничего удивительного в этом нет. «Строители передового коммунистического общества» жили светлым будущим, отвергая позитивный опыт прошлого как «пережиток», соответственно из «прошлой» истории в «новейшую» перекочевали только те положения, которые в той или иной степени подтверждали идеологическую платформу, где история советского государства, по сути, являлась составляющей более масштабной научной дисциплины – истории КПСС.
Если в основу генезиса советской исторической науки были положены идеи научного коммунизма и диалектического материализма, в соответствии с которыми история человечества представляет собой два этапа – до Великой Октябрьской социалистической революции и после, то в современной российской исторической науке имеет место тенденция, обозначенная инициативой действующего Президента В. В. Путина, полагающего необходимым и возможным создание единого логически непротиворечивого курса толерантной истории российского государства, начиная с древнейших времен и вплоть до настоящего времени. Говорить о том, насколько такой курс может претендовать на историческую объективность и беспристрастность, на мой взгляд, неконструктивно. Вспоминаются советские идеологемы: «Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть»; «Нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики»; «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» и т. п.
Приходится констатировать, что изменение формального понимания исторической науки в плане ее целеполагания не повлекло за собой существенных субстанциональных новаций. Наука история продолжает носить «государственно ориентированный» характер и готова следовать тому курсу, который обозначает действующая государственная власть. Сегодня это курс на государственный патриотизм, основанный на утверждении исторической истинности представления о величии российского государства, производного от величия и эффективности государственной власти. Нет ничего удивительного в том, что исследования, авторы которых пытаются обосновать точки зрения, не совпадающие с «официальной историей», воспринимаются как дискредитирующие власть, а значит, являющие собой «фальсификационные измышления», единственная цель которых – «очернение великого народа и его великой истории».
1.2. Политогенез – динамическая характеристика государства
Представляя собой разновидность генезиса, политогенез обозначает возникновение, становление и развитие политической системы общества от предгосударственных форм к государственным, развитие политической подсистемы общества, которое в дальнейшем может перерасти в государство либо его аналог. Следует согласиться с Д. М. Перцевым, полагающим, что проблему политогенеза невозможно решить посредством однолинейных методов, используемых монистическими познавательными системами. Объяснение причинно-следственных связей, лежащих в основе процессов государствообразования и государственных трансформаций, возможно с использованием современных подходов, учитывающих многообразие объективных и субъективных факторов, под воздействием которых появляются и видоизменяются государственные организации общественной жизни и управления.12
Напомню, что термин политогенез был введен в научный оборот нашим соотечественником доктором исторических наук Львом Евгеньевичем Куббелем, по мнению которого под политогенезом понимается процесс перехода власти потестарной в политическую и непосредственным образом связанное с таким переходом «зарождение в реализации власти отношений господства и подчинения»13.
Являясь представителем советской исторической науки, Л. Е. Куб-бель в своих теоретических построениях руководствовался формационным подходом к типологии государства, в соответствии с которым происхождение государства связано с дифференциацией общества на антагонистические классы эксплуататоров и эксплуатируемых, а развитие государства, выражающееся в «восхождении по формационной лестнице», обусловлено межклассовыми конфликтами, влекущими разрушение предшествующих формаций и образование на «обломках старого мира» формаций нового типа.
Возникновение социалистической общественной формации и одноименного типа государственной организации представляло собой, по мнению советских ученых, предпосылку перехода к безгосударственной коммунистической стадии общественного развития.
Направления (пути) политогенеза рассматривались в рамках трех основных подходов: восточного, западного, комплексного (синтетического).
Собственно, формационный подход был наиболее адекватно представлен в рамках западного направления политогенеза, предполагавшего последовательную смену рабовладельческой, феодальной и буржуазной формаций. Особенностью данного направления было наличие таких значимых факторов, как личная свобода и частная собственность. В рабовладельческом государстве данные факторы в комплексе представлены у представителей класса рабовладельцев, а в феодальном – у феодалов. В буржуазном государстве личная свобода приобретает всеобщий характер, однако сохраняется неравенство в сфере обладания правом частной собственности на средства производства жизненных благ. В условиях капиталистических отношений собственниками средств производства являются представители класса буржуазии. Лично свободные, однако неимущие, пролетарии вынуждены «сдавать внаем»; единственное, что у них есть, – собственные рабочие руки и профессиональные способности, за счет эксплуатации которых обеспечивается рост материально-финансового благополучия главенствующего класса буржуазии.
Что касается восточного (азиатского) и комплексного (синтетического) путей политогенеза, то их выделение было обусловлено прежде всего тем, что далеко не все государства могли быть вписаны в модель западного политогенеза.14
Восточные деспотии, основанные на азиатском способе производства, выделялись К. Марксом в качестве особого пути образования государства, в основу которого положены масштабные ирригационные и строительные работы, нуждающиеся в привлечении значительной по численности рабочей силы и организации централизованного руководства, опирающегося на силовое принуждение. При этом в условиях деспотий не существовало ни личной свободы, ни частной собственности. Глава государства – фараон являлся «живым богом», все остальные жители, независимо от социального статуса, были его рабами. Соответственно любая собственность любого «раба» в первую очередь являлась собственностью фараона, который мог как наделять ею, так и изымать ее, руководствуясь собственным усмотрением.