Сколько Уайти пролежал без сознания, он не знал. Холод, видимо, притупил боль. Он открыл глаза.
«Мда, положение хуже некуда. Похоже, я повредил спину», – совсем не порадовали его мысли.
И вдруг, он увидел возле себя свою собаку. Нет, скорей почувствовал. Таша спрыгнула в яму, куда угодил Уайти, и легла возле него, плотно к нему прижавшись, согревая его теплом своего тела. Ретриверы – они такие, они не боятся работы и никогда не бросают своих друзей в беде. Сейчас она работала грелкой.
Как только Уайти открыл глаза собака подскочила и стала, как щенка, озабоченно, вылизывать ему лицо, обдавая не слишком свежим дыханием.
– Таша… Таша… Ташенька, – прослезился Уайти, – давай выбираться отсюда, милая… давай, помоги мне, тяни…
Собака схватила зубами воротник его поношенного полушубка, стала тянуть, упираясь всеми четырьмя дрожащими лапами. Рычала, сопела, проваливалась в снег, иногда, устав от напряжения, ложилась рядом с Уайти перевести дыхание и набраться сил – она ведь тоже была уже немолода. Он помогал ей, как мог. Упирался пятками и локтями, обнимал, гладил, цеплялся за ошейник и… плакал. Нет, не от боли. Не от страха. Это были слёзы благодарности к собаке.
Восьмидесятилетний жизненный путь остался позади, но никогда не встречался ему человек, который бы с таким самопожертвованием посвящал бы ему, Уайти, себя.