Эльфу показалось, будто радужно сияние вокруг неё стало явно прозрачнее (в определённых местах).
– И что же, бедная девочка так и останется, кхм, улучшать породу?
– Да пикси с тобой, я же не ради удовольствия это делаю, а только в воспитательных целях. А то захотелось ей богатый дом, чтоб ей восхищались… Нет бы попросить, к примеру, рекомендации в школу магов или работу прибыльную. У меня же связи, возможности. Не-ет, людям нужно всё и сразу.
Фея задумчиво замолчала. Задатки-то у ведьмы весьма неплохие. Вот поработает с полгодика своим горбом, головой думать начнёт прежде, чем языком молоть, а там посмотрим.
– Ох, господин эльфийский принц, а я ведь зарекалась пить с кем-то из вашей братии. Проклятия слала на ваши острые… уши.
Эльф довольно усмехнулся:
– Как хорошо, что феи в проклятиях не сильны. Но всё же, я требую компенсацию!
– А теперь, студенты, записываем тему лекции: «Быт, нравы и классификация фей».
«Или почему с этими крылатыми говнюками стоит держать язык за зубами» – но вслух госпожа Линара, преподаватель нежитеведения, разумеется, этого не сказала.
Шаманка Великих Степей
Ведьмак с трудом приподнял разбитую голову. Пепельные волосы покрылись коркой от пыли и крови. Выгоревшие под неумолимым солнцем степи ресницы поднялись и тут же опустились. Собрав последние силы, он всё же разлепил глаза. Падальщики, уже близко. Хищные птицы неспешно парили неподалёку. Это пока неспешно.
«Эльфийская скотина, чтоб его!» – Итан мучительно застонал. Правая нога потеряла чувствительность, разорванный ритуальным оружием бок жгло. Видимо, лезвие попалось с «начинкой».
В голове всплыла картина недавнего боя. Вот под одобрительные выкрики своих соплеменников его противник, нахальный молодой степняк, достаёт из ножен шамшир*. Изогнутое лезвие будто повторяет кривую усмешку своего хозяина.
Вот их клиники в первый раз соединяются и тут же, лязгнув, расходятся в стороны. Ведьмак недооценил своего врага. И уже через пару минут напряжённой схватки тот умело запутал его обманным манёвром, и сразу выбросил вперёд руку с оружием. Наёмнику показалось, что ногу обожгло раскалённым металлом. Он еле увернулся от нового резкого выпада, и бой зашёл на следующий круг. Только теперь Итан в основном оборонялся, а степняк старался как мог измотать раненого чужака.
Теперь, когда ведьмак наконец догадался о ядовитом лезвии, он начал понимать, почему противник действовал именно так. Но в тот момент его это удивило: на месте Степного Вепря он сам рискнул бы и продолжил попытки закончить бой ещё одним таким удачным выпадом. Но тот явно решил порисоваться перед соплеменниками. И это его подвело. Степняк решил, будто наконец загнал чужака, и собрался убить жертву красиво, как и должно в ритуальном бою.
Итан дождался, пока молодой Вепрь размашисто нанесёт удар. И поймал лезвие своим клинком почти у самой шеи, пуская вскользь и заставляя противника потерять равновесие и пошатнуться. Разворот – меч проходит под лопаткой и выскакивает спереди. Итан тут же выдернул лезвие обратно и со всей злостью огрел противника рукоятью по затылку.
Крики стихи. Орки явно растерялись. И только это спасло наёмника от быстрой расправы. Пересохшими губами он шепнул заговор для отвода глаз и что есть сил рванул в сторону оставшегося в чресседельной сумке амулета телепортации…
Теперь Итану оставалось только корить себя за то, что ввязался в такую авантюру: согласился представлять эльфийского принца в поединке с лучшим бойцом клана Степного Вепря. И хоть победил, только еле унёс ноги от толпы горящих местью орков.
Этих тварей Итан не любил. Его собственная семья погибла от набега, не успев переселиться в безопасные земли во время прошлой войны на границах с Великими Степями. И вот, по иронии судьбы, он сам сдохнет здесь, среди стеблей ковыля на подстилке из васильков.
«Как поэтично придумал. Эльфу бы понравилось…» – злость от этой мысли придала сил.
Наёмник услышал приближающийся топот. Пальцы сжали рукоять – жаль, что такой меч достанется кучке кочевников. Но продать его, равно как и собственную жизнь, ведьмак собирался как можно дороже.
Сознание помутнело.
«Как не вовремя… Соберись, там всего одна лошадь… Одна?! Одна…» – и Итан провалился в темноту забытья.
Он очнулся в маленьком шатре. С трудом приподнялся и кое-как перетёк в сидячее положение. Правда, если учесть травмы и ранение, чувствовал себя ведьмак на удивление бодро и хорошо. У лежанки на полу нашёл кружку. Прохладная жидкость разлепила пересохшие губы, а горький привкус отогнал тошноту и привёл в чувство.
Итан осмотрел ногу, перевязанную тряпицами, пропитанными чем-то зелёным. Внутри шатра пахло травами и едой, от чего тут же требовательно заурчал живот.
Завеса приоткрылась, и внутрь протиснулся орк.
«Хотя нет, орочиха. Молоденькая, клыки ещё не сильно большие».
Девчонка приблизилась. Без спроса толкнула его на спину и взялась за рану.
Он перехватил худую жилистую руку. И снова приподнялся.
– Не надо, не трогай! Я в порядке.
Девица нахмурилась.
– Когда я тебя поднимала на лошадь и тащилась до поселения, ты тоже был «в порядке»? А ну убери руки, ещё раз схватишь, вырублю.
И снова одним движением уложила его на спину.
Ведьмак сжал зубы и приподнял голову. Орочиха сняла повязку. От раны остался длинный бугристый шрам, пересечённый грубыми нитками. Итан не поверил глазам. Такие раны даже у магов быстро не регенерируются, хоть и с помощью постороннего колдовства.
– Ты шаманка? – спросил он уже мирно, с интересом разглядывая поджарую фигуру.
Орки по природе были коренастыми, низкими. Плотные и корявые, при взгляде вызывающие ощущение, как будто создатель пытался скрестить дерево и ишака. А вышло то, что вышло.
Девица же была худой, высокой для степного народа, ростом с человеческого мужчину. Жилистая, с загорелой и грубоватой из-за вечного ветра этих земель кожей. Чёрные волосы переплетались в маленькие блестящие косички.
– Нет, я же не мужик. Чего пялишься? – она вызывающе задрала длинный, с горбинкой, нос и чуть приподняла губу, демонстрируя клыки. – Что забыл в Великих Степях, маг?
Итан пожал плечами.
– По делу.
– Если делом было убить сына вождя Степных Вепрей и опозорить честь племени, то твои дела плохи. И я зря с тобой столько вожусь, ты всё равно не жилец.
Она обработала рубец и сняла швы. Критически оглядела его разбитую рожу.
– Морду не трогала, сама заживёт. Или помочь?
Мужчина отказался. Тогда девица вручила ему почищенную одежду и сапоги. Последние отдала, окинув напоследок завистливым взглядом. Сапоги и правда были хорошие, дорогие, сделанные по специальному заказу.
– Убить? Когда я драпал, он был ещё вполне себе жив, правда не очень цел. Мы сразились в честном поединке. Ему не повезло, – ответил ведьмак на вопрос, неспешно натягивая штаны.
Девица скосила глаза. Высокий, с широкой, покрытой светлыми волосами грудью, человек показался ей весьма привлекательным.
Сама она, по меркам орочьего племени, была совсем не красавица. Полукровка, да ещё колдунья. В жёны такую мало кто из их общины захотел бы взять.
А она и не о муже мечтала. Ведьмак задал болезненный для девушки вопрос. Шаманом племени мог быть только мужчина, уже долго поживший и заслуживший одобрение орочьих богов. И не имело значения, что часто шаманы не то что дождь, простой гнойник заговорить не могли.
Силы девушки хватило бы на помощь сородичам в самых разных вопросах. Но её никто не просил.
«Бабу вообще о чём-либо просить и давать сложные поручения – себя не уважать. Так у нас, у орков, заведено» – любили поучать молодое поколение орки постарше.