О нем нельзя распространяться не только на улице, но даже и здесь, в участке. О нем нельзя рассказывать другим сотрудникам, которых я не отобрал. Можно сказать, оно не только конфиденциальное, но еще и неофициальное. Я берусь за него под свою личную ответственность. Вот почему приказыватьвам выполнять различные задания, которые разработал, не могу. Вы вольны отказаться, но только прямо сейчас,а не тогда, когда колесо будет запущено. Как только согласитесь, вы обязаны подчиняться приказам. Ясно?
Он подождал.
— Сейчас я коротко вам все изложу. Один человек предсказал смерть другому. Она должна произойти через три дня, послезавтра в полночь. Навесить прорицателю раньше времени мы ничего не можем. Ни один закон не нарушен, никакие угрозы не имели места. Есть закон о ворожбе с предсказанием будущего, но у нас нет оснований забрать ясновидца даже по этому обвинению: заявление сделано устно, во время беседы, а у нас в стране свобода слова.
Лично я в предсказания не верю. Потому как, вы понимаете, оно «свершится», если только не принять меры, чтобы ему воспрепятствовать. И дело вовсе не в предсказании, нет; а в том, что либо сам прорицатель, либо же кто-то работающий в паре с ним позаботится о его исполнении, уже собирается исполнить его.
Данное судьбоносное предсказание явилось как бы кульминацией множества мелких. Подготовка к нему шла в течение нескольких недель, даже месяцев. Каждое предыдущее откровение сбывалось, давало какие-то дивиденды, пока, разумеется, жертва не убедилась, что непременно сбудется и последнее, самое важное. А почему бы ему и не уверовать в истинность его, если на это и делается ставка?
И вот тут-то на сцену выходим мы. Прежде чем взяться за последнее предсказание, нам надо разобраться, как срабатывали прежние. Ничего серьезного пока не произошло, так что пока заняться тут нечем. Зато в наших силах изучить те, другие, поскольку они уже сбылись. И через них подойти к последнему — разузнать, что и кто за ним стоит, откуда оно идет, что все значит. Дайте объяснение маленьким предсказаниям, и вы найдете объяснение большому.
Таким образом, мы спасем нашего парня дважды. Избавим его от расплаты. И избавим от его собственной веры в то, что непременно надо расплатиться. А вера приносит ему не меньше, если не больше, вреда, она его убивает.
Ну, ребята, ухватили саму идею?
Ответили они ему косвенно, продолжая стоять не двигаясь,
— А теперь, если кто-то хочет уйти, — вон дверь.
Один из них повернулся и посмотрел, будто забыл, что она действительно есть в стене; остальные даже не пошевельнулись.
— Ну что ж, — быстро заговорил он. — Теперь вы обязаны подчиняться приказам. Вы, ребята, добровольцы. И вы получите задания, каких не получал еще ни один детектив. Я не посылаю вас выслеживать убийц. Я не посылаю вас на поиски пропавших драгоценностей. Я посылаю вас проследить за пророчествами.Да-да, вы не ослышались. Вам придется работать с пророчествами.Ваша работа заключается в том, чтобы расколоть их и извлечь из них какой-то практический смысл, сделать их… — Он почесал подбородок. — Ну, какое бы тут употребить слово?.. поддающимися пониманию, что ли, найти им правдоподобное объяснение. Как они подстраивались, как оснащались. И как срабатывали.
Итак, начинаем. Вот вам задания.
Арчер. Телеграмма, поступившая в аэропорт Сан-Франциско за пятьдесят пять секунд до взлета самолета, которым Харлан Рид должен был возвращаться. Из-за нее он не полетел этим рейсом, так что постскриптум к первоначальному предсказанию об авиакатастрофе — то есть о том, что Рид останется жив, — достиг цели. Дочь ему телеграмму не отправляла. Узнайте, кто ее послал. И с какой целью. Только смотрите, корреспондент не должен догадаться, что вы пытаетесь это узнать. Ясно?
— Ясно, — мягко выдохнул Арчер, — но, Боже, как бы мне хотелось воспользоваться планшеткой для спиритических сеансов!
— И, между прочим, информация, если мы хотим ею воспользоваться, нужна нам немедленно.