Тут надо поосторожней. Какую-нибудь танцевальную музыку для нас с вами, так безопаснее. Потому что любое, что ему слишком нравится, тут же наводит на мысль, что он этого больше никогда не услышит, что он расстается с ним навсегда. И тогда все наши старания окажутся напрасными.
Шон снова заглянул к ней после того, как наполнил шейкер, принес шампанское и поставил бутылки в ведерко со льдом.
— Все готово? Пошел за ним.
— Ваш галстук…
— Ах да. Совсем забыл. Пустяки, всего лишь уловка. Я один из тех редких парней, которые умеют завязывать галстук-бабочку.
— Все равно я вам помогу.
Их лица на мгновение оказались совсем рядом.
Она сделала шаг назад, с одобрением на него посмотрела.
— А я-то как? Выгляжу нормально? — спросила Джин без всякого кокетства, озабоченно и мучительно.
— Выглядите так, как вам и следует выглядеть, готовясь к такому делу. Вот, выпейте-ка. Практически без воды. Придаст уверенности.
Она посмотрела на стакан. Потом подняла его и, чокнувшись с Шоном, произнесла:
— За наш успех.
— За наш успех, — согласился он.
Они поставили стаканы.
— Том, не поймите меня неправильно. Поцелуйте меня, пожалуйста. Мне непременно нужно, чтобы, прежде чем все начнется, кто-то меня поцеловал. Это придаст мне смелости. А тут никого больше нет. Его попросить я не могу. А мне непременно нужно, чтобы меня поцеловал кто-то, кто сильнее, увереннее меня.
— Хотел бы я быть сильнее, — мягко сказал он.
Соприкоснулись только их губы.
— За предстоящую работу, — пробормотала она.
— За предстоящую работу, — повторил он.
Она открыла глаза. Они стали чуточку светлее. И улыбнулась она просто и искренне:
— А теперь приведите его.
Джин ждала их в столовой, уже без кухонного халата. Она была стройной и ослепительно красивой в нарядном серебристом платье с темно-красными вельветовыми бантами на плече и бедре. Она улыбалась одной из улыбок Шона, только гораздо лучше, теплее и мягче, чем когда-либо получалось у него.
Улыбаясь, она пробовала на язык соленый миндаль — ни дать ни взять легкомысленная женщина, поджидающая у обеденного стола гостей. Она вся купалась в лучах света и была сама прелесть. Но годилась ли для их цели? Ведь у любого сердце облилось бы кровью, стоило подумать, что ему придется навсегда расстаться с ней, что он видит ее в последний раз.
Они медленно спустились по лестнице. Шон поддерживал его под локоть, с другой стороны Рид опирался на перила. Потом повернули, пошли по ковру и увидели ее.
Комната была ярко освещена. Чтобы не осталось ни одной тени, Джин включила все лампы.
У Шона сперло дыхание, и он поймал себя на том, что думает: «Я бы тоже умер, если бы только мог посмотреть на тебя вот так всего лишь раз, прежде чем я…» И тут же выбросил эту мысль из головы как нечто такое, что вообще не имеет права заявлять о себе.
С притворной изысканностью она сделала книксен. Пошла им навстречу и поцеловала Рида в щеку.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказала она весело и сделала вид, будто собирается поцеловать и Шона. Но в самый последний момент откинула голову и рассмеялась. — Ай-ай-ай, — шутливо засокрушалась она. — Какой конфуз!
— Ты выглядишь очень мило, — заметил Рид.
— А что скажет другой? Будут какие-нибудь комментарии?
— Вы настоящая фея, — сказал Шон.
— Надо посмотреть значение этого слова в словаре. — Она подмигнула отцу. — Представляешь, если бы на какой-нибудь вечеринке какой-нибудь джентльмен подошел к какой-нибудь симпатичной молодой крошке, стоящей у обеденного стола вроде нашего, и ляпнул бы: «Ты похожа на ведьму!»
— Готов спорить, что так говорил не один муж, — подбросил Шон.