– Кто Вас, настолько невменяемую, вообще назначил лечить людей?
– О-о-о, снова на Вы и уже спокойно! Какой большой прогресс для обезьяны! – протяжным тоном съязвила врач, идя ко мне, а затем резко улыбнулась и тон голоса изменился на прежний: – Чудненько! Вот теперь ты понял, что чувствуют люди, когда ты кричишь, как ненормальный и бьёшь кулаками! Хватит пугать других своими неадекватными реакциями. Пора понять: это ты болен, а мир вокруг, пусть и не весь, но здоров.
С этими словами она убрала свой нож и продолжила:
– Тебе стоит задуматься над тем, что Анжелика написала. Ангедония – частый спутник у людей, которые всегда всем недовольны и говорят, где им было бы лучше. От них часто можно услышать что-то вроде: «Да разве ж это салют на День Города?? Вот понимаю в Москве салют – вот там это салют! А у нас обычная дешёвка, на свадьбах и то лучше салюты бывают!» Когда ты последний раз чувствовал себя счастливым?
Для ответа на этот вопрос долго думать не пришлось. Я посмотрел в карий и голубой глаза моего психиатра и ответил:
– Это было с ней… Давно не был так счастлив, как мне было хорошо с ней…
Дарьяна Дмитриевна не смогла удержать своей сентенции:
– Больной, ты уж определись, кто она тебе! Как же самый ужасный человек в твоей жизни может делать тебя счастливым?
Я взял кусочек шоколада, задумчиво лёг с ним во рту на диван и, глядя в потолок, ответил:
– Потому что сейчас понимаю, как сильно она старалась ради одной моей улыбки… Мне всегда казалось, что знаю причину её предательства: это встреча с Мишей. Но сейчас, читая этот дневник, начинаю понимать, что дело не только в этом…
Доставая веник и совок, чтобы подмести осколки, врач спросила меня:
– А в чём же ещё?
Обшаривая руками свою голову, чтобы нащупать и вытряхнуть стекло, я попросил девушку посмотреть, нет ли у меня где крови, после чего ей ответил:
– Скорее, в ком. Дело было во мне… В том, что она меня любит, не могло быть сомнений: это видели все, не только я. Но мне было не ответить ей такой же взаимностью, непонятно почему… Лика просто идеальна, но я не мог любить её также сильно, как и она меня…
– Мне кажется, всё просто: она была твоим душевным унитазом – ты сливал в неё все мерзости, которые тебя наполняли. Этот предмет необходим всем, но нельзя сказать, что его любят – им пользуются. Вряд ли ты хотел знать, как живёт этот «унитаз», пока он не сломается!.. Ведь психолог же, пусть сама решает свои проблемы! Поэтому ни о какой взаимности не могло бы речи: ваши отношения были потребительскими.
Увы, Дарьяна Дмитриевна была права в этом: я же действительно говорил тебе, что ты психолог и справишься сама. И супер-Миша как раз дал тебе свою поддержку – вот, что должен был сделать я…
Чтобы перевести эту неприятную для меня тему разговора, снова открыл дневник и начал читать следующую запись:
«29 мая 20**
Наш поход в кино начался с фразы: «Только помни, что это не свидание!»
Я давно уже не надеялась, что это будет оно… Увы, моим чувствам не встретить ответа, хоть и каждую ночь засыпаю с мыслями о том, как было бы хорошо вдруг узнать, что ты меня любишь. Но в твоём мире я лишь полезная собачка, которую ты держишь на коротком поводке… За твоими словами не чувствуется любви, ты видишь во мне психолога, а я в тебе – мужчину, рядом с которым хочу проснуться.
Жизнь решила показать мне свою иронию во всей красе и этой ночью, после кафе и кино, я ночевала у тебя под суровое: «Учти, что ничего не будет! Мы просто ложимся спать! Поняла?»
Да что уж тут непонятного… Смотрела, как ты засыпаешь под включенный тобой сериал: не выношу эту твою привычку включать что-либо, чтоб под это уснуть, но чего только не вытерпишь ради того, чтобы рядом с тобой проснуться. И засыпать, не решаясь к тебе прикоснуться, одиноко, под другим одеялом…
Ты просыпаешься от малейшего шороха. В твоё восточное окно утром бьёт рассвет, поэтому проснулись мы рано. И не было ни поцелуя, ни объятия… Только пожелание доброго утра вначале от меня, а затем от тебя.
Довольно быстро твои мысли поглотила обычная суета. Я лежала, думая о тебе. Ты же смотрел в потолок и думал о том, как хочешь изменить свою жизнь… Конечно, услышав мысли об этом в который раз, поняла, что Восьмым Шагом будет Постановка и Достижение Целей. Ведь не зря же одно хорошее высказывание гласит: «Если корабль не знает, куда он плывёт, то ни один ветер не будет ему попутным.»»
– Ого! – психиатр наклонилась над моим лицом. – Ты дрессировал влюблённого психолога, а потом говоришь, что тебя предали?! Браво!
Я тяжело вздохнул. Хотелось бы сказать сейчас, что такого не было… Казалось, что ты и так видишь, как дорога мне, но всё больше понимаю, как ошибался. Обычная жизненная суматоха и ощущение нереализованности занимают в моей жизни так много места, что для тебя его уже не оставалось. Я думал, что отдаю тебе много времени, но, лишь читая этот дневник, понимаю, что дарил огрызки и хотел, чтобы ты ценила их, как целые яблоки.
Не скрывая своего удивления, врач спросила:
– Как можно спать в одной постели с красивой девушкой и не прикоснуться к ней?? Ты что, фрик?
Её заявление вернуло меня к реальности. Не выдержав этого оскорбления, вскочил с места, резко прижал к себе психиатра, отчего она вскрикнула. Запустил руку ей в карман и, нашарив ключи, выхватил их и ответил:
– У меня ангедония, забыла?! Это возможно, если понимаешь, что каждое твоё касание, каждый поцелуй – это надежда для неё! А я болен, как видишь, и ей быть со мной кем-то больше друга – это не лучшее решение! Особенно если учитывать, что я никогда не мог просто дружить с такими, как она!
С этими словами быстрым шагом направился к двери. Слёзы подступали, но такая циничная блондинка не должна видеть это!
Праздник испорчен. Чувствую себя ущербным… Как психиатр может не понимать, что я был никому не нужен даже здоровым – с чего бы вдруг меня полюбили больным?..
– Ну, вот и куда ты пошёл? – по голосу психиатра чувствовалось, что она улыбается. – Я не отпущу тебя реветь одного о своей жалкой жизни!
Мне было всё равно на её слова или намерения. Хотелось побыстрее скрыться в этом мраке коридоров и забыть этот ужасный юбилей! Я положил твой дневник к себе в рюкзак и направился к выходу, где был мой велосипед. Слышал, как по коридору на каблуках за мной гналась Дарьяна Дмитриевна, но не собирался останавливаться.
Сумеречная улица встретила дождём, который был хорошо различим в свете фонарей. Кругом лежала опавшая от ветра осенняя листва. Я протёр велосипед от влаги, чтобы можно было на него сесть, и поехал домой. По лицу спускались потоки воды и дорога для меня была едва различима из-за капель на глазах. Окна домов вокруг были наполнены светом. Где-то в другом краю города находишься ты… Наверно, сидишь с Мишей за одним столом, вместе ужинаете и смотрите кино. Уверен, что беспокоишься за мой праздник – ты не можешь иначе. Я не получил бы этот дневник сегодня, будь на твоём месте какая-то другая Анжелика. Уверен, что второй такой девушки, которая бы столько сделала для меня, уже не встречу, и ты знаешь это…
Дождь скрыл мои слёзы, однако, не помог с управлением. На перекрёстке меня неожиданно подрезал «Matiz» и, пытаясь повернуть, чтобы не столкнуться с шальным водителем этой крошечной машинки, я врезался в бордюр и слетел с велосипеда прямо на газон. Мокрый и в грязи, я встал, чтобы наорать на этого болвана за рулём. Стекло в машине опустилось и послышался знакомый голос психиатра:
– Привет твоему болоту! Со мной поедешь или будешь тут обживаться?
«29 июня 20**
Вот и сбылось первое твоё желание: мы поехали в «Диво-Остров» в Питере! Как долго ты этого ждал, но было не с кем. К счастью, теперь есть я, готовая рвануть с тобой в любое время куда угодно!
Однако, моя радость от поездки была недолгой: в очереди на «Великолукский Мясокомбинат – 1» мы встретили девушку, которую ты когда-то любил, с мужем и компанией. Вот никак не ожидала, что в таком большом городе можно ещё как-то увидеть знакомых!