Генерал-лейтенант бронетанковых войск говорил, что в танковые части нельзя посылать людей, не знающих русского языка. Я должен сказать, что в нашей дивизии до 32 национальностей, так что девать их некуда. В пехоту брать нельзя, но нужно поставить интернациональное воспитание в центре нашего внимания. Мы решили поступить так: чтобы быстрее обучить русскому языку, мы распределили националов не более как по 2 человека по отделениям. Затем подготовили комсомольцев и прикрепили их к этим лицам, поставив вопрос, чтобы каждый боец каждый день заучивал по пять слов русского языка. В батальоне связи у нас было 5 чел., в ОРБ – 15 человек. Передо мной ставили некоторые командиры вопрос: «Уберите этих людей». Я заявил, что у нас много национальностей и никаких переводов не будет. И что же? Сейчас связисты работают прекрасно на ключе и передают по несколько десятков слов. Больше того, ни один командир батальона не просит их снимать. Это мероприятие чрезвычайно помогает. Человек видит предмет, например, руку, которая называется рукой до тех пор, пока не выучит.
Для того чтобы подготовить полноценного ефрейтора и обеспечить нашего отделенного командира помощником, мы провели такое мероприятие – собрали 45-дневный сбор из старослужащих 2-го года службы и к 1 января закончим этот сбор. Это обеспечит примерно на каждый полк 50—60 инструкторов. Я сам лично побывал на каждом сборе. Должен сказать, что качество занятий довольно высокое, и мы получим полноценных ефрейторов, которые обеспечат качество проводимых занятий в отделении.
Колоссальное значение имеют мероприятия, которые мы проводим по переподготовке командного состава по приказу Народного комиссара №0259. Вкратце хочу отметить, как недостаток, один штрих. У нас получается некоторая перегрузка дивизии. Округ проводит сборы – берёт от дивизии руководителей, корпус проводит – он берёт от дивизий руководителей, или просто подготовку командиров батарей переложили на меня, и мой начальник артиллерии дивизии со штабом сидит на корпусных сборах больше месяца.
Недостаточно осуществляется контроль со стороны руководства этими сборами, и качество подготовки командира роты у нас оказалось слабее, нежели качество подготовки командира батареи. Мы сейчас проводим сбор командиров взводов. С командирами рот предстоит работать ещё очень много, чтобы подготовить из них настоящих мастеров. Командир роты – основное лицо, которое готовит непосредственно бойца, отделение и взвод. Эта категория оказалась моложе по возрасту, меньше по знаниям, и сбор прошел несколько ниже, нежели категория командира батальона и командира взвода.
Так идет у нас перестройка, так мы понимаем указания товарища Народного комиссара, которые нам даны были на разборе тактических учений.
Не совсем благополучно у нас обстоит дело с дисциплиной. Мы не изжили таких позорных явлений, как дезертирство, – был такой случай в декабре. Самоотлучки имеют место, имеют случаи пьянки, причём в звене младшего лейтенанта. В чём тут дело? Дело в том, что мы считали его полностью подготовленным командиром и бросили работать с ним, а он не сложился ещё как командир, мы же предоставили его самому себе. Сейчас мы это дело пересмотрели и наметили целый ряд мероприятий с тем, чтобы нам поднять категорию младших лейтенантов.
Устав дисциплинарной службы в дивизии мы понимаем правильно и дисциплинарную практику проводим правильно, но у некоторой части командного состава получилось простое администрирование. Я позволю себе назвать один такой пример. Есть заместитель командира батареи Ильченко – за ноябрь и 10 дней декабря он не дал ни одного поощрения, дал 53 наряда и 15 суток ареста. Мы сейчас провели основательную проверку состояния дисциплины в этом полку и ряде других частей и дали исчерпывающие указания, чтобы выправить этот недостаток.
Сейчас мы развернули широкое социалистическое соревнование внутри себя, вызвали ряд своих дивизий Московского военного округа на соревнование с нами за первенство. Мы ставим своей задачей во что бы то ни стало удержать знамя Народного комиссара, которое получила дивизия в прошлом году и будем бороться за первенство нашего Московского военного округа, чтобы сделать его передовым округом в Красной Армии».
"Война может вспыхнуть неожиданно…»
Лукъянюк Ф. М., командир батальона связи дивизии, подполковник в отставке:
– В апреле 41-го я был на большом совещании в штабе МВО. Командующий Московским военным округом генерал Тюленев в заключительном слове дал нам суровый наказ: «В воздухе пахнет грозой, война может вспыхнуть неожиданно, поэтому, когда приедете в свои части, сделайте все расчёты на подъём и погрузку имущества и продовольствия в вагоны, вплоть до того, что назначьте старших по вагонам…
Из книги Л. А. Медведниковой «Личная правда о войне: говорят ветераны из российской глубинки»:
Афанасьев М. С., 497-й ГАП, старший сержант:
– Меня призвали в армию 14 марта 1941 года. Я вместе с другими шестью земляками попал в 497-й гаубичный полк. Он был расквартирован в старинном поместье графини Уваровой, очень красивом месте на берегу Оки, в селе Карачарове. Рядом был пустырь – это наш полигон. Там расположились артпарк, конюшни, плац для занятий строевой подготовкой. Мы попали в полковую школу, где было три взвода – огневой, связи и разведки. Я был в огневом взводе, а Рошков – мой товарищ – в разведке.
Первого мая я принял присягу. А через несколько дней полк прибыл в Гороховецкие лагеря. Было очень холодно. Выпал снег, и в палатках пришлось помёрзнуть. Но потом всё наладилось. Полковая школа жила своей жизнью. Шли занятия, караульная служба, строевая подготовка, наряды по школе, в столовой, на кухне. Прибавилось больше занятий – выезды с матчастью на артполигон. Очень тяжело было втягиваться, так как на трактор «Нати-5» всегда садились связисты и разведка, а нам – огневому взводу – надо было цеплять лямки за орудие калибра 152 мм и бежать до полигона. Вдобавок выкопать для орудия окоп, наметить ориентиры, подготовить данные для стрельбы.
А по утрам очень красивое зрелище было: после подъёма на плац выходили полки, начиналась зарядка. В белых нательных рубашках, под звуки оркестра – мы были похожи на белых журавлей.
Нам, молодым, не хватало пайка, и мы никак не могли привыкнуть к солдатскому рациону. Приходилось бегать в командирскую столовую – не осталось ли где-нибудь кусочка хлебушка. Один раз был в карауле, и меня долго не меняли. Наконец, пришёл на кухню, получил остаток расхода, и тут уж наелся досыта. Всё было и горько, и сладко, хотя всего прослужил каких-то три месяца.
Брыкин В. А., кандидат исторических наук:
– В конце апреля – начале мая 1941 г. 497-й ГАП полк в новом составе собирался в летние полевые лагеря. В полк пришли много муромцев, призванных на летние сборы. Это были рабочие, служащие и колхозники города и района – всего около 300 человек.
Перед призванными на сборы на митинге выступил старший политрук Н. К. Иванов. Его речь была краткой, суровой и звучала очень тревожно: «Берём вас на 60 суток, но, возможно, сбор продлится». Если бы знал этот сильный, красивый и умный человек, как близок он к истине. А пока были сборы под Гороховцом, на Ильино-озере.
После ряда кадровых перемещений полк встретил летние учения 1941 г. в таком командном составе: командир полка – майор И. В. Малых, комиссар – старший политрук Н. К. Иванов, начальник штаба – капитан Н. С. Соснин, командир 1-го дивизиона Н. Н. Прошкин, 2-го – капитан С. Г. Найда, 3-го – капитан П. П. Гусев, начальники штабов соответственно старшие лейтенанты И. Н. Мяздриков, М. Г. Житковский, В. А. Жгут.