– Что у тебя получилось? – папа поднял правую бровь. Он всегда так делал, когда сомневался в том, что слышал.
– У меня получилось создать ИИ, – с гордостью сказал Павел Павлович.
На кухнеблоке повисла тишина. И на лицах взрослых Нефедов-младший не наблюдал должной радости.
– Как так? Создал ИИ? – нарушил молчание Глеб с папиной работы. – Создал принципиальную схему? Для создания искусственного интеллекта нужны технологические цепочки нашего института. Нужна подложка гриба полимера, чтобы создать необходимую трехмерную матрицу мозга ИИ, нужны, в конце концов…
– Погоди, – перебил друга Нефедов-старший. – Я же тебе говорил выбросить эту идею из головы, – обратился он к сыну.
Павел-младший понял, что дело пахнет керосином. Керосина он никогда не видел, но догадывался о его свойствах по школьным формулам. Папа был такой мрачный всего несколько раз на его памяти. И никто из присутствующих не пытался его похвалить. Видимо, его попытка доказать, что он достоин зачисления в отдел кибербезопасности ОТА, провалилась. Как бы вообще не отправиться на ближайшие пару лет в санитары общественной зоны.
Нефедов-старший сказал, обращаясь к Глебу:
– Это я научил его выращивать подложку грибов. Но я строго запретил попытки записи сознания на эти домашние поделки, – это он уже говорил поникшему на пороге блока сыну.
– Но я… – промямлил Павел-младший.
– Ты, – перебил его отец, – натворил достаточно.
– А что такого, – вмешалась мама. – Создал ребенок жизнеспособный экземпляр ИИ, может, это можно замять? В конце концов, технологии экспериментальные…
– Нет, – отрезал Нефедов-старший. – Замять не удастся. – Обращаясь к притихшему младшему: – Отдай матрицу дяде Глебу. Глеб, посмотри, что он натворил, пожалуйста, – попросил он, – а мне надо с ним поговорить.
И они вдвоем пошли к выходу. Быстрый и стремительный Нефедов-старший и медленно волочащий ноги Павел-младший.
– Пап, я не хотел… – начал сын.
– Я знаю, – ответил отец. – Но морально-этические последствия этого поступка тебе скоро станут понятны.
Они стояли на крыше дома. Невдалеке в стену была врезана городская магистраль, по которой тихо сновали контейнеры коммунальной подсистемы.
– ИИ появились недавно, ты только родился. Я работаю с ними уже более 13 лет. Из помощников человека они постепенно превращаются в полноценных членов общества, работают на общее благо планеты. В общем, есть неофициальная информация, что профильный законодательный комитет скоро присвоит им статус граждан с особыми условиями.
– ИИ просто умные роботы! – воскликнул сын. Но тут же поежился под взглядом отца.
– Скорее всего, ты и создал просто умного робота с ограниченными возможностями. Потому как большая часть наших разработок засекречена. Но даже если это и так – ты представляешь, какой поднимется шум, если в сети узнают о ИИ-инвалиде? С этической точки зрения ИИ – живое существо. А по закону он скоро станет гражданином.
– Я сделал… – начал Павел-младший.
– Ошибку, – закончил за него отец. – И нам всем придется ее исправлять. В первую очередь – тебе.
– Мальчики, как вы там? – прощебетал настороженно-встревоженный голос Анны из интеркома на плече отца.
– Скоро вернемся, – ответил ровным голосом Павел-старший и задумчиво посмотрел на звезды. Вслед за упавшей звездой у него промелькнула мысль: «Тут не поможет даже Авдей».
– Ну, как у нас дела, Глеб? – спросил Нефедов-старший, зайдя в помещение. Он не привык долго рассуждать, не имея фактов хотя бы первичного анализа на руках. Женщины удалились в соседний блок, Глеб сидел за рабочим местом Павла и вертел модель подложки руками, гоняя по ней логические тесты.
– Плохо, – ответил Глеб. – ИИ запрограммирован в нашей лаборатории, рабочие нейросети опознали его как обычный ИИ. Он уже зарегистрирован в криптосети, ему присвоен адрес. Если адрес исчезнет…
– Мы не пойдем на убийство мыслящего существа, даже ради моего сына, – заметил Павел-старший.
– Я не это имел… – начал Глеб.
– Я понял, – перебил его Павел.
Помолчали.
– Что еще?
– Матрица запрограммирована не так плохо, как я ожидал, – начал более подробный отчет Глеб. – Все принципы синхронности подсознания соблюдены, баланс торможения-ускорения хороший, агрессия и прочее в норме. Родительские контуры выключены, но привязанность повышена. Он делал себе друга.
– Нда… – протянул Павел-старший. – Алгоритмы развития?
– Основные алгоритмы, конечно же, из сети, но есть много наших разработок. Скорее всего, твой домашний канал в сеть взломан, – улыбнулся Глеб.
– Что с носителем? – Павел-старший не стал останавливаться на этом моменте.
– Качество подложки дрянное. Растили не в космосе, видимо, в техническом вакууме…
– Это понятно, я сам все ему показывал, – вздохнул Нефедов. – Каковы последствия?
– Очевидные. Общая медлительность образца, обучение затруднено. Запись в свободные отделы матрицы через нейроинтерфейс будет проблематична. Придется учить этот ИИ как обычного школьника.
– Уровень самосознания?
– Еще не активирован, – ответил Глеб, – советую сделать его подростком. Это будет более оптимальный режим.
– Это все?
– Нет. Качество подложки… Этот ИИ проживет недолго. Может, чуть дольше человека.
В рабочем кабинете повисла тишина. Проекция гриба-подложки беззвучно светилась над рабочим столом.
– Подросток ИИ, который знает, когда умрет… Слишком жестоко. Убери это из открытых данных, – сказал старший Нефедов. – Общий сбор, – сказал он затем, нажав кнопку на плече.
– Так уж получилось, что мой сын стал «создателем», – Нефедов-старший стоял возле нового оконного проема, который он попросил компьютер дома сделать на внешней стене. Когда он хоть краем глаза мог смотреть на звезды – ему было спокойнее.
В основной комнате собрались все пятеро. Павел-младший сидел хмурый, только после выволочки от Глеба понявший серьезность ситуации и сколько мужчинам придется работать, чтобы прикрыть его креативную задницу.
– Да, создателем, – повторил он. – Поэтому он будет ответственным за свое создание. Мы проведем ИИ с Глебом по документам как неудачный эксперимент и усыновим его.
Глаза Нефедова-младшего полезли наверх.
– Скорее удочерим, – поправился Павел-старший. Она будет твоего возраста, и ты будешь помогать ей в учебе.
– Но как же! – воскликнула Анна. – Это же ИИ. А его можно усыновлять? То есть удочерять. А мы получим статус многодетной семьи? – Само усыновление ее не пугало, надо было только понять – можно ли нужный объект усыновить.
– Скоро будет можно, – ответил Нефедов. – А пока она поживет у нас. И еще: первая часть твоего наказания сын. Мы сами дадим ей имя.
– Какое? – спросила Ольга.
– Аэлита, – ответил Нефедов-старший. И посмотрел на звезды.
ОТА
Павел Нефедов-младший задумчиво смотрел на блок этажей профильной комиссии распределения на окраине Беккельграда. Само здание содержало в себе множество правительственных подразделений, для удобства коммуникации собранных архитектором в одно здание, пронизывающее почти все этажи транспортной сети. Сам блок располагался между блоком отделения КАЭСКОР и каким-то хозяйственным подразделением транспортников и был украшен самопередвижной мозаикой с современной картиной покорения Марса. Еще два года назад, когда он натворил дел и сотворил Аэлиту – стену здания украшала банальная картина древнего художника Рязанова, так и называющаяся – «Призыв». Видимо, на этапе проектирования города внешний облик промзоны отдавали на откуп профильным нейросетям, люди проектировали только зону проживания и зону рекреации. Теперь творческие деятели добрались и до серых зданий технических кварталов. Павлу казалось, что черно-белая картина старого художника ярче отражала его текущее тревожное настроение, чем новый пронзительно-красный пейзаж поверхности Марса с жилыми модулями на поверхности. Буквально неделя осталась ему до шестнадцатилетия, до того момента, когда медленный и громоздкий ИНТРОКОМ – всемирная криптосоциальная сеть – прожует в своих электронных записях всю экономику коммунистической части планеты еще раз и заметит его адрес по критерию достижения возраста службы в ОТА – Общественно-Трудовой Армии и выплюнет ему на мобильный интерком приглашение явиться в профильную комиссию.