– Фух, я еле нашёл тебя. Ты чего это тут спрятался от всех, как Дмитрий Карамазов?
– Курнуть решил, – с тоской обрывисто ответил Антон и пожал протянутую Сергеем руку. Харламов побрезговал садиться на сырую доску старой скамьи, опасаясь испачкать свои черные наутюженные брюки, и беседовал с другом, стоя напротив него. Он решил не высказывать сразу своего предположения по поводу визита милиционеров, так как боялся ошибиться. Но непривычно задумчивый вид друга все больше укреплял его подозрения. Сергей решил зайти издалека:
– Как думаешь, Антоха, тело Тараканова нашли уже?
Угрюмое лицо Дробилина выразило изумление. Он горько хмыкнул и с сарказмом ответил:
– Тело Тараканова по-моему никто и не терял… Я его тело сам видел сегодня. Оно сидело в очереди на перевязку прямо передо мной. И хотя выглядело оно довольно хреново, но все-таки не настолько, как тебе казалось…
– Постой-ка, так он жив и здоров? – воспрянув духом, переспросил изумленный "Сапёр".
– Ну, здоровым его назвать сложно. У него сплошное месиво на лице, и повязку из бинтов придётся каждый день менять. Хоть он и воротил свою морду от меня, я ж не слепой, разглядел. Ну а в том, что он живой, сомнений нет. Могу хоть на библии поклясться.
– Так ведь это потрясающе! Я ж всю ночь переживал… Я не спал, Антон. Ты не представляешь, как важно то, что ты сказал мне сейчас. Это спасение всей моей жизни…
– Погоди радоваться… – с тоской перебил "Бита" повеселевшего было друга, – Я видел сегодня ещё кое-кого… И эта встреча тебе понравится куда меньше… Впрочем, как не понравилась она и мне… Когда я вышел из перевязочной, в коридоре меня поджидали двое вчерашних бугаёв с черного джипа… И я узнал их, "Сапёр". Это Аслан Гасанов и Рустам Мамедов.
– Кто они такие, чёрт возьми? И кто их в больницу пустил… – всплеснув руками, возмутился Харламов.
– Они бандиты, "Сапёр". Их клички – "Гасан" и "Пластилин". Слыхал про таких? Они из кавказской группировки, которая всё тут подмяла под себя… Им каждый местный торгаш и коммерс отстёгивает дань, а они потом часть этих бабок отправляют боевикам в Чечню. Рынок принадлежит им, Кемпинг – тоже. Завод Агрегатов тоже они отжали в 94-м, он и развалился вскоре после этого. Бывшего директора тогда обнаружили в собственной квартире с двумя дырками в голове. Убийц так и не нашли, но выгодна его смерть была только этим ребятам. Его заместитель, вступив в должность, все им отписал…
Менты из их группировки за все время не посадили ни одного бандита! Они только трупы за ними в морг отправляют… А человека для них замочить – всё равно, что высморкаться. "Гасан" и "Пластилин" – штатные киллеры этой бригады, а что до того, как они попали в больницу… Так кто ж их остановит? Спящая бабка на первом этаже, или тетки в белых халатах, которые увидев, как они меня за шиворот трясли, трусливо отворачивали морду и забегали в первую попавшуюся дверь… К тому же у "пластилина" с собой был пегаль, а в наше время это пропуск в любую контору…
– Так чего же им надо было? И как они тебя нашли?
– Бабла… Бабла, Серёга им надо. Они базарили, что в автосервисе ремонт тачки им оценили в десять косарей зелёных. И мы теперь им эти бабки должны. Ты и я. Сказали, если не отдадим – завалят. Меня и тебя, и всех наших близких. "Гасан" сказал, с долгом не тянуть. Посоветовал уже сейчас выставлять барахло на продажу. Через неделю, 20 июня они будут ждать нас в заброшенном песчаном карьере в 18:00. "Гасан" сказал их время дорого стоит, и если опоздаем – за каждую просроченную минуту он накинет нам ещё сотню баксов. Если не придём – завалят. Обратимся к ментам – завалят.
Что до того, как они меня нашли… Я тоже удивился, ведь они даже имён наших не знали. Ты и я ведь не настолько знамениты как они… Я думаю, что менты им слили инфу о нас, больше не кому. Рыжий мусор все наши данные на месте ДТП записал…
– Ты думаешь, менты заодно с ними работают?
– Не знаю, может заодно, а может за «лаве» сливают им инфу. Но идти к «мусорам» точно не стоит. Это верное самоубийство.
– А про родственников, как думаешь, серьёзно они? Ну ладно ещё нам предъявили, а они-то вообще не при чем.
– Сегодня они не похожи были на людей, которые любят пошутить… – вздохнув, ответил Дробилин, – К тому же, Серёга, они же – дикари. У них на Кавказе кровная месть до сих пор существует. Так что невинных людей мочить – обычное дело для них…
– Они и Алёнку мою могут убить за кампанию… – тихим подавленным голосом протянул Сергей.
– Да не то что могут, с неё и начнут! – воскликнул "Бита", – А могут ещё и изнасиловать…
Сергей в ответ лишь поднял голову и посмотрел на друга округлившимися и полными ужаса глазами, а Дробилин добавил:
– Ты что, боевиков не смотрел? "Кикбоксер", "Каратель", "Брат", "Разборка в маленьком Токио"? Это обычное дело для бандитов…
– Что же нам делать? Откуда взять такие деньги? – взволнованно, с дрожью в голосе переспросил Харламов.
– Эх, Серёга. Если б я знал… Я уже битый час об этом думаю, но не нахожу ответа. Мне кажется с "Пауком" надо «словиться» и перетереть… Он с разными перекупщиками трется, может кто-то знает этих двоих и попросит за нас…
– А это хорошая мысль, Антон. Пашка действительно мог бы помочь. Они вроде сегодня вечером планировали у него в гараже на счёт "Шестёрки" "Шмеля" собраться. Не помню только во сколько… Я мог бы сходить туда.
– В шесть вечера, – подсказал Антон и швырнул дымящийся окурок под лавку, – Я тоже приду.
– Но как? Ты же тут…
– Я что-нибудь придумаю. А сейчас пора, нам должны обед привезти… – ответил Антон, слезая со скамейки.
– Ты извини, Антон, что втянул тебя в эту историю, и близких твоих под угрозу поставил…
– Да ладно, мы ж друзья. Такая уж доля у нас: одно говно двумя ложками хлебать… – ухмыльнулся Дробилин, – Ты бы в церковь сходил, исповедался. Или пусть тебя хотя бы водой святой побрызгают. Столько всего происходит с тобой, будто прокляли или сглаз какой-то наслали…
Харламов, ничего не ответил, а лишь крепко обнял его, и парни пошли каждый в свою сторону: "Бита" – в палату обедать, а "Сапёр" в сторону больничных ворот.
Он выходил из сквера ещё более подавленным, чем вошёл в него. Страх быть убитым оказался сильнее страха сесть в тюрьму. Но больше всего Сергей боялся не за себя. Его до дрожи пугала перспектива потерять мать, отца и маленькую сестру. И не менее ужасной представлялась гибель Алёнки. Он рисовал в голове страшные картины расправы над своими близкими. И от этого у него все холодело внутри. Он внезапно почувствовал себя маленьким, слабым и беспомощным. Не было никакой возможности спасти своих родных, отречься от них и прикинуться сиротой… Но была возможность отказаться от Алёнки, ради её спасения. Ведь можно было порвать с ней, и тем самым обезопасить её. Ну в самом деле, разве станут убивать бандиты его бывшую девушку, для того только, чтобы насолить ему…
Эта мысль внезапно пришла в голову Харламова, и поразила его словно электрический ток. В душе Сергея происходила тяжёлая борьба. Он очень много сил положил, чтобы добиться Алёнки, и не просто было ему от неё отказаться. Даже ради её спасения. И как это сделать? Рассказать ей правду? Или не объяснять ничего и прикинуться подлецом? А что если Павел сможет помочь им и все разрешится? Все эти мысли внезапно вереницей пронеслись в его голове, и он судорожно пытался привести их в порядок и прийти к какому-то решению. Все нужно было, как следует обдумать, но медлить было нельзя. Каждая минута промедления повышала риск для его девушки, и Сергей решил не тянуть с этим. Он твёрдо решил с Лагуткиной поговорить сегодня же, а лучше прямо сейчас.
Он бесцельно брёл по тенистой аллее, даже не задумываясь, куда. Им настолько овладели тяжелые мысли, что он на какое-то время потерял связь с реальностью. Он долго шагал на своих перебитых ногах, не замечая где он, и сколько прошло времени. Вернуться к реальности его заставил звуковой сигнал автомобиля, который чуть не сбил его на перекрестке. Это был старый оранжевый "Москвич-412", который с лязгом остановился прямо перед его носом в момент, когда он внезапно ступил на проезжую часть.