Все было перевернуто вверх дном. Пара окровавленных мертвых птиц неуклюже распласталась на полу, несколько курочек нервно кудахтало на насестах. Куда подевались остальные куры, можно было только гадать.
– Похоже, кто-то забыл закрыть дверцу, а ночью сюда пожаловали лисы, – сказал Брок.
– Да. – Уилмер нервно сглотнул. – Какой-то сукин… Брок вспомнил о том, что курятником занимался сам Уилмер, но решил не говорить об этом вслух. Тот, видимо, подумав о том же, на мгновение осекся, но тут же, нахмурившись, продолжил:
– Не знаю… Вечером, прежде чем отправиться спать, я как обычно зашел и сюда… Все было нормально – могу в этом поклясться, – и дверца была закрыта, и крючок накинут. Я работаю здесь уже пять лет, но никогда ничего подобного со мной не случалось.
– Может быть, дверцу открыли попозже? Уже после того, как стемнело?
– Да. Похититель кур… Странно, что собаки при этом не залаяли – как только поблизости появляется какой-нибудь человек, они тут же начинают тявкать. – Уилмер нервно пожал плечами. – И все-таки кто-то ведь ее должен был открыть.
– А потом сюда пришли лисы. – Брок носком ноги перевернул одну из мертвых птиц. – Их скорее всего вспугнули собаки.
– После чего курочки разбрелись по лесу… Чтобы их собрать, нужно не меньше недели – если, конечно, они уцелеют. Вот напасть, так напасть!
Уилмер помчался неведомо куда, забыв прикрыть дверцу курятника. Брок сделал это за него, поражаясь собственной осмотрительности и здравомыслию.
Он вздохнул и вернулся к работе. Сегодня все животные вели себя как-то беспокойно. Арчи чувствовал, что и с его головой что-то явно не так. С тех пор как ему в голову стала лезть всякая всячина, прошло уже две ночи. Должно быть, в округе ходила какая-то эпидемия – что-нибудь вроде лихорадки.
Он решил в ближайшие дни поговорить об этом со сведущими людьми. Работы сегодня у него было предостаточно – нужно было распахать только что расчищенную от леса северную делянку. Трактора были заняты на культивации, поэтому пахать он должен был на лошадках.
Ему это нравилось. Брок любил животных и ладил с ними куда лучше, чем с людьми. Конечно, последние годы его никто не обижал, но прежде, когда он был ребенком, его дразнили дети, потом у него возникали неприятности, связанные с машинами, а однажды он испугал двух девочек и его побил брат одной из них… С тех пор прошло уже много лет. Теперь господин Россман говорил ему, что можно делать, а чего нельзя, – он как бы опекал его, – и тут же все неприятности исчезли сами собой. Теперь он мог запросто пойти в таверну и попить там пива вместе со всеми.
С минуту он стоял на месте, поражаясь собственным мыслям и той боли, которую они ему причиняли. «Со мной все в порядке, – подумал он. – Хотя и не умник, зато не слабак. Господин Россман сказал, что я у него лучший работник».
Он пожал плечами и направился к конюшне. Арчи был молодым человеком среднего роста, крепким и мускулистым, с крупными чертами лица и круглой головой с рыжими волосами, остриженными под «ежик». Синяя его роба была сильно поношенной, но чистой; госпожа Берген, жена старшего управляющего, в доме которого снимал комнату Арчи, следила за тем, чтобы их постоялец выглядел прилично.
В просторной конюшне царил полумрак, пахло лошадьми и сеном. Стоило Арчи набросить сбрую на коренастых першеронов, как они тут же начали пофыркивать и бить копытами. Это было странно – прежде лошадок отличало крайнее спокойствие.
– Ну, ну, что ты… Успокойся, Том… Тпру! Джерри, полегче! Они немного присмирели, и он вывел их наружу. Привязав лошадей к столбу, Арчи отправился в сарай за плугом.