Стас подал руку матери и успокаивающе произнес:
– Он ушел. Давай умоемся и пойдём спать. Хоть несколько часов, но поспим.
– Прости меня, Стас, прости! Я… Это все из-за меня…
– Не говори глупостей! Возьми себя в руки. Иди в ванную, я посмотрю, не проснулась ли Лёлька.
– Хорошо.
На ватных ногах Екатерина отправилась умываться.
Лёлька спала и даже не шелохнулась, когда старший брат вошёл в комнату. Измаялась так, что не слышала последнего скандала. Оно и к лучшему.
Через несколько минут Решетовы забылись тревожным сном. Два огонька в мрачной пятиэтажке погасли до следующей бессонной ночи.
***
– С добрым утром, мамочка! – весело чирикнула Лёлька, заходя на кухню.
– Привет, солнышко! – улыбнулась Катя. – Умылась?
– Ага!
– Буди брата, сейчас будем завтракать. Справишься?
– Конечно!
Лёлька, гордая, что получила столь важное задание, побежала тормошить Стаса.
– Как ты? – спросил Стас, усаживаясь на табурет.
– Нормально, – устало произнесла Катя. – Выспался?
– Уж куда там!
– Где папа, мам? – еле разборчиво пробурчала Лёлька.
– Во-первых, не разговаривай с набитым ртом, – сделала замечание мать. – Во-вторых, он уже ушёл на работу. Его вызвали.
– Опять он меня не поцелует перед уходом! – скуксилась Лёлька.
– Я тебя поцелую, – пообещал Стас.
– И отвесишь щелбан, как всегда!
– Я любя, – улыбнулся Стас.
– Заканчивайте препираться, иначе опоздаем. Одевайтесь! – командовала семейным парадом Катя.
– Ты поела? – озаботился Стас.
– Да, попила чай.
– Хватит убиваться из-за этого урода!
– Мам, Стас ругается! – вскрикнула младшая.
– Вот за это можешь отвесить ему щелбан! – улыбнулась мама дочери.
Лёлька хитро сощурила глазки, радуясь в душе, что одержала победу над старшим братом. В голове она уже представляла картину самого процесса.
– Теперь по коням. Вперёд! – махнула рукой Катя и невольно поморщилась.
– Болит? – участливо спросил Стас.
– Пройдёт, – отмахнулась мать, – как всегда пройдёт.
Стас укоризненно покачал головой и покинул кухню.
Утренние мысли бешеным потоком неслись в Катиной голове. Стас поможет Лёльке одеться, сама она успеет помыть посуду, накраситься. Не забыть вечером купить творог и фруктов. В идеале, конечно, успеть бы прибраться сегодня, но это по обстоятельствам. Ровное течение жизни могло быть с легкостью разрушено.
– Выходим, ребят! Готовы? – крикнула Екатерина, когда завершила свои утренние дела.
– Конечно! – в один голос ответили дети, выбежавшие из комнаты.
– Вот и славненько! Молодцы! – похвалила мать.
Дай сил на еще один день, Господи, подумала Катя, закрывая дверь.
Она не знала, где сейчас её муж. Да и не хотела знать. Когда вот так внезапно посреди ночи он уходил, она надеялась, что он больше не придёт. Что больше никогда он не потревожит покой детей. Даст им и ей дышать полной грудью. Нет, она любила его, уважала, заботилась о нём. Ровно до того момента, когда в их дом вошел алкоголик. Катерина не заметила, как это случилось. Возможно, и был шанс что-то исправить, изменить. Но момент безнадёжно упущен. Катя пыталась уговорить Игоря закодироваться, принимать таблетки, лечь в клинику, взять волю в кулак в конце концов. В лучшем случае образовывался скандал, в худшем – женщина закрашивала синяки. Причин и пьянства, и агрессии она не видела. Но с этим жить больше не могла. Ежедневная моральная боль сводила её с ума. Боль за детей. Лёлька, которая вырастет неврастеником. Стас, который вот-вот не в шутку сцепится с отцом, и непонятно, кто выиграет в схватке. Она и думать об этом не хотела. Подать на развод? Квартира у них одна, совместно нажитая. Как делить? Городок маленький, значит, встречи неизбежны. Переезд? Менять в корне свою жизнь? Она и предположить не могла, как отреагирует на столь радикальные меры Игорь. Скандалами? Побоями? Преследованиями? Да как бы не отреагировал, детей вытаскивать-то надо из этой пропасти!
Мысли путались в Катиной голове. К Игорю ничего кроме ненависти она больше не испытывала. Годы счастливой жизни вспоминались как сон. Когда-то он был чутким мужем, заботливым отцом. Они прекрасно жили и строили далеко идущие планы, которым так и не суждено было сбыться. Почему он запил? Почему? Почему не хочет лечиться? Господи, в чём она провинилась? За что такое наказание?
– Лёлька, давай к ребятам, – дочь ходила в тот же детский садик, где Катя и работала.
Весёлая Лёлька побежала к остальным детям делиться утренними новостями. Что она сейчас расскажет, подумала Катя. Мой папа целую ночь кричал и ударил маму? Женщину передернуло от этой мысли.
– Привет, Катерина! – поздоровалась коллега.
– Привет, Мариша.
– Что-то грустная ты! Снова придурок этот возникал?
Катя молча кивнула. Марина – лучшая подруга, которой можно доверить самые сокровенные секреты.
– Я не знаю, что сказать, – тяжко вздохнула Мариша. – Все возможные варианты мы с тобой прорабатывали и обсуждали. Пора менять ситуацию, и ты отлично это понимаешь. Ради детей и самой себя.
– Я знаю, – подбородок у Кати задрожал, – знаю.
– Решайся, я помогу, чем смогу. Сама знаешь. Но мучить себя больше нельзя!
– Марин, почему так случилось?
– Почему? Это известно одному Всевышнему. Потом спросишь, нескоро. Не угадаешь ты причину, ломать нужно последствия.
Катерина посмотрела в светлые Маришкины глаза и ей сразу стало легче. Хорошо, когда есть на кого опереться и кто подставит плечо.
Закружился очередной рабочий день.
***
Мужское население 11 «А» класса высыпало на улицу и мгновенно скрылось за углом школы: пятнадцать минут на перекур после физкультуры и на солнышке погреться не помешает. Октябрь не баловал погодой – ночью дождь, утром ясно, днём сквозь солнце снова на небе проскакивают тучки.
Парни смачно затянулись синим «PallMall» и также смачно сплюнули. Не забывали и по сторонам оглядываться, чтобы никто не засёк.
– Уморил физрук сегодня, совсем озверел! – переводил дыхание Денис. – К Олимпиаде нас готовить, не иначе.
– Не говори! – поддержал Сашка. – Колени трясутся до сих пор. Скоро вместо шести кубиков десять покажутся! Меня так в качалке не терзают, – он занимался в спортивном зале и очень гордился своей фигурой.
– Мужиков из нас делает, пацаны. С большими яйцами! – хихикнул Тёма. – Реализовывает собственные несбывшиеся мечты!
Парни весело загоготали.
– Кстати, о яйцах, – выдохнул дым Саша. – Что со Светкой, Тёмыч?
– Что с ней? Нормально вроде, – пожал плечами одноклассник.
– Вчерашняя прогулка закончилась заточкой карандашика? – локоть Дениса игриво задел рёбра Тёмы.
– Так и не дала. Только целовались, блин. Губы уже болят!
– Бросай ты её, – посоветовал Денис. – Вы с ней уже три недели ходите, а она всё ломается. Бросишь – сама прибежит на кровать, вот увидишь.
– Ну ты и знаток женских сердец, – скривился Тёмыч. – Сам от онанизма еще не отошёл, а уже советуешь, как баб драть!
– Замяли, пацаны! – сплюнул Сашка. – Чего вы на пустом месте затеваете? Все тут спецы по раздвиганию девкам ног, смотрю. Даст она тебе, даст! На выпускном точно, если не сейчас!
Вся компания снова взорвалась диким смехом.
– Чего такой хмурый, Стас? – поинтересовался Денис. – Молчишь сегодня на удивление.
– Не выспался, – бросил парень, втирая окурок в асфальт.
– Химию учил весь вечер. Поэтому и с нами оттягиваться не пошёл, – улыбнулся Саша.
– Можно и так сказать, – отмахнулся Стас. – Сегодня куда идём?
– Да можно пивка тяпнуть в парке, – медленно протянул Тёмыч.
– Заодно и познакомимся с кем-нибудь, – поддержал мысль Сашка.
– Если Изольда нам мозги не вынесет на последнем уроке, – подытожил Денис.
Людмила Борисовна – Изольда – педагог по химии держала в строгой дисциплине всех и требовала безоговорочного знания предмета, считая его самым важным из остальных наук. Ведь «химия – это жизнь». Изольда прикрепилось к ней так давно, что никто и не помнил предыстории прозвища.
– Факт, – согласился Стас. – Пойдёмте в класс, к ней опаздывать нельзя.