Пиво затекло ему в рукав. Он сделал вид, что ничего не заметил.
– Да. Она панически боится грязи… даже мысли о грязи. Я показываю ей собачьи фекалии в стеклянных банках. Это часть лечения.
Аманда просветлела. С непонятной горячностью спросила:
– Я могу включить это в свой фильм?
– Я должен спросить разрешения у пациентки. Не знаю, согласится ли она.
– Мы можем использовать актрису.
Майкл кивнул.
– И что ты заставляешь свою пациентку делать с этими фекалиями?
– Ничего. Она просто смотрит на них. Это типичный терапевтический прием. Встреча со своим страхом. У нее навязчивая боязнь заразиться чем‑нибудь. Она боится дотрагиваться до дверных ручек, телефонов общественного пользования, она постоянно моет руки – за неделю она изводит не один кусок мыла. Ко всему прочему, она не может пройти по улице рядом с собачьими фекалиями. Ей приходится поворачивать обратно. Обычно в таких случаях начинают с простого – я стараюсь убедить пациента дотронуться до дверной ручки. Я пытаюсь убедить его в том, что его проблема коренится в мозгу и опасность заразиться вовсе не так высока.
Аманда улыбнулась и отпила пиво.
– Собачьи какашки в банках – это интересно.
Майклу нравилось, как она пьет пиво – большими глотками, с удовольствием. Ему нравилось, как она наслаждалась простыми вещами. Кэти ненавидела пиво.
«Я их сравниваю», – подумал он.
Аманда была простой и в то же время элегантной, с очаровательной сумасшедшинкой. Майклу уже не в первый раз захотелось узнать, какая она в постели.
У него возникла эрекция. Он очень хотел обнять ее за плечи или за талию, но боялся, что она сочтет, что он чересчур забегает вперед, и поэтому отстранялся всякий раз, когда они случайно касались друг друга.
Он хотел сделать какой‑нибудь жест, приближающий его к ней, – дотронуться до руки или отвести со лба прядь светлых волос, падающих ей на глаза. У нее была очень загорелая кожа, а на руках веснушки и легкий светлый пушок – в высшей степени сексуальные.
Ты прекрасна. На полном серьезе – ты прекрасна. Мне нравится, как ты выглядишь, мне нравится твоя квартира. Я хочу узнать тебя получше. Я очарован. Я чертовски очарован.
– Я могу начертить тебе кривую привыкания, – сказал он.
– Что?
– Это такой график. Он строится в координатах «страх» и «время». В первый раз, когда я показываю пациенту банку с фекалиями, кривая имеет самый высокий пик. Во второй раз она будет ниже и так далее.
«Господи, я безнадежен, – неожиданно подумал он. – Великий совратитель. Беседую с красивой женщиной о дерьме в банках».
После того как они вышли из театра, Майкл сказал, что заказал столик в «Плюще», на Ковент‑Гарден.
– Ничего себе! – воскликнула Аманда. – Это один из моих самых любимых ресторанов. Откуда ты узнал? Ты что, экстрасенс?
Странное совпадение, между тем думала она. «Плющ» принадлежал к той же ресторанной сети, что и «Каприз», где ее покорил Брайан. «Плющ» был более демократичен, в нем было меньше показухи. И в Майкле было гораздо меньше показухи, чем в Брайане.
– Я же спец по мозгам, – невозмутимо сказал он. – Я все должен знать.
Она улыбнулась, посмотрела ему прямо в глаза и ничего не ответила. А потом Майкл отвлекся на «феррари» с откидным верхом, которое с шумом и помпой, словно красотка на званом вечере, проталкивался сквозь автомобильное столпотворение.
Ни Аманда, ни Майкл не заметили белого фургона, припаркованного на улице прямо напротив входа в ресторан.
19
Элегантная пожилая дама тоже не заметила белого фургона.