Тесса перестала работать с отцом в семейной сантехнической мастерской, когда ей начал мешать раздувшийся живот, но прочистить вантузом сток она пока еще была вполне способна. — Пенни говорит, она стала здоровенная, как слон.
Сара никогда не думала, что сообщение о раздобревшей сопернице прольет бальзам на ее израненную душу. Стыдно, конечно, так радоваться при мысли о растолстевших бедрах и заднице любовницы Джеффри, но Сара ничего не могла с собой поделать — ощущение триумфа буквально захлестнуло ее.
— Вот ты и улыбаешься, я вижу, — засмеялась Тесса.
Сара изо всех сил старалась выглядеть серьезной, дабы не давать поблажек сестре.
— То, что ты говоришь, просто ужасно!
— С каких это пор?
— С тех пор… — Сара помолчала, подбирая слова. — С тех самых пор, когда это заставляет чувствовать себя полной идиоткой.
— Ну, ты быть то, что ты быть, как сказал бы моряк Папай
Сара хлопнула дверцей, обрадовавшись возможности выбраться из машины, и успела сделать несколько шагов, когда Тесса опустила стекло.
— Да знаю я, знаю, — сказала Сара. — Побольше шоколада.
— Само собой, но я о другом. Подожди. — Тесса на секунду умолкла, чтобы слизать мороженое с боковой панели своего мобильника, прежде чем протянуть его сестре через окно. — Это Джеффри.
Сара въехала на посыпанную гравием площадку и припарковалась между полицейским патрульным автомобилем и машиной Джеффри. Звук барабанивших по ее «БМВ» камешков радости ей не прибавил. Единственная причина, по которой Сара поменяла с доплатой свой открытый двухместный кабриолет на более солидную модель, заключалась в намерении вместить в салон детское сиденье. Однако если новая машина будет подвергаться воздействию и Тессы, и окружающей среды, ее придется отправить на свалку еще до появления младенца.
— Вот тут? — спросила Тесса.
— Ага. — Сара вытянула ручной тормоз и посмотрела на высохшее русло реки, простиравшееся перед ними. Джорджия страдала от засух еще с середины 1990-х годов, и огромная река, которая когда-то текла через леса подобно жирной, ленивой змее, теперь усохла до жалкого ручейка. Растрескавшееся сухое дно — вот и все, что от нее осталось, так что бетонный мост в тридцати футах над головой смотрелся совершенно не к месту, а ведь Сара помнила времена, когда с него удили рыбу.