Он надеялся, что они не убили Фазиля.
Пригибаясь, Кабаков рванулся внутрь здания и упал за поддон, уставленный оконными рамами. На верхних уровнях огромного темного помещения ярко горели лампы строительных бригад. Кабаков мог видеть желтые каски рабочих, пытавшихся разглядеть, что делается внизу. Раздались три пистолетных выстрела. Потом послышался более мощный звук — «магнум» Фазиля. Кабаков ползком обогнул поддон.
На открытом пространстве пола, за передвижным генератором, он увидел двух агентов ФБР В тридцати метрах от них мешки с цементом, уложенные друг на друга высокой — по грудь — стенкой, отгораживали угол здания. Один из агентов выстрелил, выбив цементную пыль из верхнего ряда мешков.
Кабаков, низко пригнувшись, бегом пересек открытое пространство, направляясь к фэбээровцам. Быстрое движение за мешками, Кабаков бросается на пол, под рявканье «магнума» катится к генератору, и вот он уже в укрытии. По руке, пониже локтя, течет кровь — это осколок бетона впился ему в кожу.
— Вы его ранили? — спрашивает Кабаков.
— Не думаю, — отвечает один из агентов.
Фазиль был окружен, но его позиция оказалась очень выгодной. Бруствер из мешков с цементом защищал его спереди, угол голой бетонной стены — с флангов. Тридцать метров открытого пространства отделяли его от Кабакова и агентов ФБР, укрывшихся за генератором.
Сбежать Фазиль не мог. Вся штука была в том, как взять его живым и заставить сказать, где спрятана взрывчатка. А взять Фазиля живым — это все равно что ухватить за голову гремучую змею.
Араб снова выстрелил — один раз. Пуля попала в двигатель генератора, из него потекла тонкая струйка воды. Кабаков сделал четыре выстрела, чтобы прикрыть Мошевского, мчавшегося к нему от входа.
— Корли готовит газ и дымовые шашки, — сообщил Мошевский.
Из-за баррикады мешков раздался голос Фазиля, в котором звучали странные, как будто даже веселые нотки.
— Эй, майор Кабаков! Почему сам не идешь схватить меня? Как думаешь, сколько ваших подохнут, пытаясь взять меня живым? Ничего у вас не выйдет! Давай, майор, попробуй, я тут тебе подарочек приготовил!
Глядя сквозь щель между движком и генератором, служившим им прикрытием, Кабаков изучал позицию Фазиля. Надо было действовать быстро. Он опасался, что Фазиль может застрелиться, не желая ждать, пока пустят газ. Только одна вещь могла оказаться полезной. Большой металлический огнетушитель был укреплен на стене рядом с тем местом, где укрывался Фазиль. Фазиль, должно быть, сейчас находится совсем близко к огнетушителю. Ладно. Сделаем. И нечего больше раздумывать. Кабаков коротко проинструктировал Мошевского, оборвав его возражения резким движением головы и, словно спринтер, присел у бока генератора, готовясь броситься вперед.
Мошевский поднял свой «галиль» и выпустил ужасающую очередь над верхней кромкой цементных мешков, скрывающих Фазиля. Кабаков уже бежал, согнувшись, чтобы не попасть под град пуль, мчался к стене мешков. Он присел у самого бруствера, собрался, как для прыжка и, не оборачиваясь на Мошевского, резанул по воздуху ребром ладони. Тотчас же последовала новая очередь из «галиля», и огнетушитель взорвался, обдав Фазиля фонтаном пены. Кабаков перемахнул через стену из цементных мешков, прямо в бьющие из огнетушителя струи, и упал сверху на мокрого и скользкого от пены Фазиля. Лицо араба было все залито пеной, его «магнум» оглушительно палил рядом с шеей Кабакова. Кабакову удалось перехватить правую, державшую револьвер руку и, мотая головой из стороны в сторону, уклониться от направленных ему в глаза пальцев левой. Ударом свободной руки он переломил Фазилю ключицу, потом — другую. Фазиль вывернулся из-под него и попытался встать на ноги, но Кабаков ударил его локтем в солнечное сплетение, снова уложив на пол.