Да ни разу!
У него просто бюджет! Сметы! Расходы!
Главный Пчёл поправил полосатый китель и скомандовал:
– Вольно!
Пчёлки заметно выдохнули, расслабились. Они все еще мало что понимали, но за пределами Улья бушевал Шторм, и им так хотелось поскорей туда попасть!
Это же легенда!
Главный Пчёл уже было обрадовался, видя, что его никто из новобранцев тормозить не собирается, вот только на выходе его уже поймал возглас очнувшегося новичка:
– Командир! А можно все-таки узнать, что же за четвертое правило?
Главный Пчёл мстительно усмехнулся. Вот и пускай разгадывают теперь!
– Пока ты не спросил, было можно!
Девушка на экране
– Привет, милая, как ты?
– Отлично, мам! Представляешь, тут у меня домик прямо рядом с морем! Ты же знаешь, я всегда мечтала об этом, – девушка на экране счастливо рассмеялась. – А вы там как, мам?
– Ничего, доченька, все неплохо. Вот, скучаем по тебе. – женщина по эту сторону грустно вздохнула. – Папе тяжело. Ты же знаешь, он у нас консерватор, не любит все эти новомодные технические штучки.
– Да ладно! Можно ведь просто пообщаться. – девушка обиженно надулась. – Только ты со мной и связываешься. – вздохнула она.
– Милая, Энж, – мать замялась, не зная, как сказать. – Я, наверное, тоже скоро перестану звонить.
– Что? – девушка не могла поверить. – Но мам? Почему?
– Я слишком скучаю по тебе. Прости, доченька. – женщина тихо глотала слезы. – Мне тяжело с тобой общаться вот так.
– Прости, мам, – вздохнула та, и продолжила, как ни в чем ни бывало. – Мам! А еще тут рядом море! И пляж! Ты же знаешь, как я мечтала…
Экран зарябил.
– …мечтала… мечтала… мечтала…
Изображение остановилось, мигнуло.
– Прости, мам, сервер немного глючит. Сеть перегружена. Представляешь, мамуль, у меня домик прям на побережье! Ты же знаешь, я всегда мечтала об этом!
Женщина захлопнула ноутбук, стараясь не разрыдаться.
«Уважаемый пользователь программы «Посмертие», мы приняли вашу заявку на прекращение работы «Энжели».
Согласно вашему заявлению, искусственная личность вашей дочери будет стерта со всех серверов корпорации. Напоминаем вам, что данный процесс необратим ввиду смерти оригинала.
Желаем вам всего наилучшего»
На столе рядом с ноутбуком стояла фотография. Девушка на ней счастливо улыбалась.
Позади искрилось море.
ВЕРОЯТНОСТЬ
Вероятность
Жизнь – это сплетение вероятностей.
Своих, чужих – неважно. Важно лишь что вероятность, как бы там ни было, всегда составляет 50/50. Да или нет. Всегда.
Когда началась война, я не думала о том, что выбор делать так тяжело. Когда бомбежки затопили город в крови, единственное нетронутое место среди развалин белело предательством. Единственный человек, который мог хоть как-то уберечь наш город оказался подлым трусом. Более того – именно он начал войну.
У него были деньги. Была власть. Но чего-то постоянно не хватало. Может быть моей семьи?
Как бы глупо не звучало, в период развитых технологий все еще имели влияние древние рода, потомственные аристократы. Да что там говорить – Империя, Правитель, – и все это с планшетами в руках и нанотехнологиями.
Мои родные были не особо богатыми, но достаточно состоятельными, чтобы отец позволил мне, моим сестрам и младшему братишке самим вершить свои судьбы.
Я имела нечто более ценное, чем деньги. Я имела Право.
Однако наша жизнь закончилась с выборами нового мэра города. Здесь настало его царство, его законная власть. Однако ни я, ни моя семья никогда не хотели преклоняться перед деньгами, жадностью и глупостью, что пришли с правлением этого человека.
Конечно, у него было вычурное и цветастое имя, однако я назвала его просто Мразь.
Никто не поверил, когда на город упала первая бомба.
Среди ночи.
Я никогда не забуду тот оглушающий взрыв и ошалелые глаза родителей, которые не могли поверить в происходящее. Нам хватило всего двух недель, чтобы отбросить гордыню и начать побираться по уцелевшим помойкам и складам, ведь наше поместье было полностью разрушено. Как и другие аристократические дома.
Из уважаемых людей мы вдруг стали никем, потому что уважать нас было больше некому.
Я помню, как пробиралась сквозь некогда фамильный парк наших друзей, когда увидела их тела. Страшные, с выпученными глазами, посиневшими лицами, опухшими и застывшими навеки в гримасе боли и страха. Их повесили. Всех.
Даже маленького Алека, которому едва исполнился год.
В желудке ничего не было с предыдущего дня, поэтому меня рвало желчью у ближайших кустов. Долго, словно организм не желал принять тот факт, что по-прежнему уже никогда не будет, что война мне не приснилась, что один жадный и глупый человек уничтожил целый город из мести за свое самолюбие.
И от этого становилось еще больнее, ведь я знала, что виновата в смерти каждого из них. Я и моя гордость, что не позволила склонить голову перед наглой жирной тварью и признать его власть. Я оказалась слишком горда, или же слишком много думала о себе, когда в очень невежливой форме отказывала на предложение сделки.
Мразь хотела меня. Как самую старшую из сестер. Как рабыню. Как бесправную жену.
Конечно же, никто бы не начал войну просто из-за женщины. Глупо. Но вот проблема – у меня было то, что ему нужно. Статус. Официально признанный статус с правом передачи.
Увы.
Когда я становилась законной правопреемницей престола, я не знала, что все так закончится.
Почему же не вмешался Правитель? Вмешался. Только за стены города было не так просто попасть, а Мразь мигом поднял все имеющееся у него вооружение на периметр.
Я знала, чего мне стоит ожидать, выйди я за него замуж. И отказала. И предложенные взамен деньги оказались мне совершенно не нужны. А ему оказалась не нужна моя семья, друзья, а потом и все аристократы нашего города.
Выбор делать тяжело. Однако раньше я никогда не представляла насколько. Вот только когда ты стоишь босой на пожухлой от летнего зноя траве, когда с удушающем чувством ужаса рассматриваешь начавшие разлагаться на жаре тела тех, кого ты знал, дружил, любил…
Тогда становится все равно. Ведь вероятность закончить точно так же – ровно половина. Ты либо умрешь. Либо нет. И решать не всегда тебе.
Когда я смотрю в жадные глаза, на жирные, чуть подрагивающие в улыбке губы, смотрю как похоть сквозит из всех щелей Мрази, одетого в дорогой белый костюм… я понимаю, что со всем этим надо покончить.
Раз и навсегда.
Страх уходит. Остается лишь омерзение и презрение. Под прицелом оружия сильно сдавший отец, мама, сестренки и маленький братишка. Краем глаза я замечаю, что он держит тонкий острый осколок стекла – и где только откопал? – пряча его в лохмотьях. Когда-то это была его одежда. Увы – теперь она слишком большая ему.
– Я согласна. – голос хрипит. Последний раз я смогла попить воды лишь вчера вечером. А слова, вырывающиеся из горла кажутся чудовищно неправильными.
– Умница, детка. – неприятно растягивая гласные улыбается это холеное чудовище. – Ты согласна стать моей. А значит ты выполнишь любой мой приказ. Так что… – он протягивает мне острый, как оказалось охотничий нож.
Кажется, будто он не дал мне его в руки, а воткнул прямо в сердце. Потому что я знаю эту незамысловатую гравировку, эту чуть потертую рукоятку. Потому что это мой подарок лучшему другу, чье тело наверняка уже лежит где-нибудь в овраге.
– Что мне делать? – не дрогнувшей рукой беру нож и телохранители моего врага моментально наставляют на меня пушки.
– Как? Ты не понимаешь? – его брови взлетают в притворном удивлении, еще больше натягивая кожу на и без того выпученных глазах. И вот его голос резко меняется. – Режь. – властно отдает мне приказ Мразь.
Он не сказал кого или что нужно резать, а значит, это проверка для меня.
Вероятность. 50 на 50. Пройду или не пройду.