– Ну, коли дело обстоит таким образом, то я соглашусь передать ответственность тебе, Феликс, – чересчур быстро сдался князь. – Могу я рассчитывать на тебя?
Я посмотрел на Черепа и тот кивнул мне, намекая, что разделит со мною сей груз.
– Вполне, – отчеканил я. – Даже и вопрос поднимать более не стоит. А сейчас, может, поделишься догадками, кому ты, Александр, так лихо перешёл дорогу, что тебя сжечь не постеснялись вместе с нами и постоялым двором?
Череп задумался, повертел рюмку с напитком и выпил, не морщась.
– Гадать нет смысла, – начал он размышления вслух. – Я многим не нравлюсь, даже, вон, – мотнул головой в мою сторону, – с Феликсом, тоже отношения натянутыми были до сегодняшнего. О-хо-х, – он тяжко вздохнул. – Нужно встретиться с Барклаем и сделать это по-тихому, а там и определяться. Вдруг он что знает, он же раньше нашего в тот городок прибыл, – прозвучал первый пункт плана.
Я прикинул, что он прав. С капитаном пообщаться придётся.
– Согласен, – подтвердил я сходство мыслей, а сам глянул на слушающего нас Артура.
– Со своей стороны, я тоже попробую навести справки, – он всё же решился принять участие в разборе ситуации. – И это из-за тебя, Феликс. Мне не нравится, когда моих друзей сжигают, – напомнил он о пожаре, чем вызвал у меня нервоз. – А может, что кто-то проговорился, или громко высказывал недовольство Черепом или тобой? И ещё, мы вас скоро похороним, – князь обрисовал мрачную перспективу ближайших дней. – И посмотрим, кто и как реагировать будет.
Я представил, какова будет реакция нормальных людей, что как-то со мной связаны, и мне стало грустно. Слёзы девчат, к примеру, я видеть не имею никакого желания. А что делать-то?
Тимка расстроится, хотя, он может понадобиться в нашей шпионской деятельности, так что, для него я могу и пораньше воскреснуть.
– Может, из прошлого такая вот, своего рода, весточка прилетела, а, Александр? – я задал логичный вопрос, разливая по рюмкам очередную порцию рубиновой жидкости. – Мало ли, чего там, в Захребетье, могло такого случиться, и кто стал тебя так ненавидеть? – подметил я философски. – Не отметай и эту версию случившегося. Может быть, это конкуренты по вольному найму. Ты артефактов-то, как и редких элементов, из демонов всяческих сколько добыл? Может, у кого-то зависть такая, специфическая… Кто его знает?
– А может, всё проще, до примитива, – Череп взял предложенную мной рюмку. – И это банальная месть всем нам, – он выпил залпом содержимое и закусил копчёной ножкой гуся. – Месть за тех, убиенных бандюг в деревне?
Артур, приподнял бровь, отреагировав на слова Колчака лёгким удивлением. Потом он глянул в мою сторону, прося подробностей, одним лишь своим выражением безудержного интереса на строгом лице. Намёк в пояснении не нуждается.
– Я, по-моему, не всё знаю, – подметил хозяин дома и лавки. – Расскажете вкратце?
– Да там, собственно, ничего такого, – я пожал плечами. – В качестве пресечения погони с преследованием, Черепом был избран радикальный метод решения проблемы, – продолжил я скороговоркой. – В результате, около полсотни бармалеев, злющих и охочих до дорогущего груза, скоропостижно покинули этот мир. Кто погиб от рунного огнестрела, а кого разметало по земле стихийной магией, – я глянул на Колчака с некоторой укоризной. – Как будто через мясорубку пропустило. Только вот фарш несъедобный из них получился, – завершил я пояснение и обратил внимание на хмелеющего Григория. – Кстати, может, продолжим утром, а то язык заплетаться начинает, а в глазах троиться скоро начнёт? Это я вам, уважаемые, пока без иронии обрисовываю ситуацию с алкоголем. И это, эм-м… мне бы человек, эдак, сорок, плюс-минус, поселить где-нибудь, а? – теперь я начал сверлить антиквара испытующе. – Артур, поможешь? У тебя, вона сколь незанятого места, – я махнул руками в стороны, обведя этим жестом всю комнату, типа, тут везде полно подходящих хором. – Десяток комнат найдётся, чай. Н-да, а желательно пару десятков… А? Кормить постояльцев я сам буду, – добавил я важную деталь, на мой взгляд, естественно. – Чистоту и порядок – гарантирую! – добавил я, окончательно осмелев под действием хмеля. – А где, кстати, уважаемый нами, Николай Фёдорович? – осведомился я о Татищеве, под финал информационной атаки на старшего друга.
Артур отреагировал на услышанные новости и невероятную просьбу столь красноречиво, что даже непроизвольно поднялся из-за стола.
Окинув меня с ног до головы взглядом безграничного удивления, он обессилено опустился на стул, понимая, что отказом может нанести непоправимый урон моей подвыпившей натуре.
Я же продолжил вести себя так, словно это мелочь, внезапно пришедшаяся к слову. Прямо-таки, сущая безделица, этакая, по иронии судьбы, связанная с толпой неизвестного народа, который, вполне вероятно, вскоре разместится на постое у именитого антиквара, князя-отшельника, попавшего в опалу к государю Императору.
– Давай, мы это обсудим поутру, – созрел до ответа Артур. – А Татищев? Х-мм, – он взглянул на часы в морской тематике, где недовольные русалки демонстративно зевнули и тут же захлопнулись в ракушках. – Граф вот-вот будет. Припозднился с вашим строительством, а точнее, с несколькими стройками, одновременными, – фраза прозвучала с толикой укоризны в мой адрес.
– Согласен, – поспешил я с положительным ответом, вставая с места, – давайте перенесём всё на утро, тем более, что экспресс-совещание мы провели, – я чётким движением забрал графин со стола. – Надеюсь, никто не возражает, – запоздало прокомментировал я своё действие, заставившее старших товарищей округлить глаза, мол, Феликс же не пьёт, вроде, – и это, кх-м… Татищева, ежели застанете, то пусть сразу ко мне зайдёт, – добавил я.
С этими словами я развернулся к двери, придержавшись за спинку стула, во избежание потери равновесия от резкого движения. Мой вестибулярный аппарат кое-как справился с новой напастью, и я сделал решительный шаг к выходу.
– Гриня, тебе отдельное приглашение надо делать? – бросил я фразу, не оборачиваясь.
– Иду-иду, – прозвучал предсказуемый ответ Распутина.
– То-то!
Услышав за спиной звук отодвигаемой Гриней мебели типа стула, я успокоился, и наконец-то вышел в полутёмный коридор, освещённый крохотными светильниками. За мной зазвучали шаги Гришки, такие же, как и у меня, неуверенные, что ли. А спустя полминуты мы оказались перед дверью моей комнатки.
Вот в этот момент меня основательно тряхнуло. Я вдруг чётко осознал всё случившееся за столь короткий временной промежуток, и посмотрел в ракурсе реалий на поджог постоялого двора вместе с нами внутри.
Чёрт! Гореть заживо – то ещё счастье! Я инстинктивно потёр своё обожжённое лицо. Ранение в плечо меркнет перед такой вот, жестокой расправой.
Мы успели скинуть лишнее, точнее, я скинул, а Распутин погрузился в кресло с задумчивым видом. Заметив, что и парня колбасит не по-детски, я налил ему солидную порцию крепчайшего напитка прямо в бокал из-под кваса.
– Пей, и давай, э-ээ… это, ты спать ступай, – отдал я безапелляционное распоряжение, – а то язык заплетается, – добавил я весомую аргументацию, а сам налил и себе крепкого, действуя на полном автомате.
– Угу, – кивнул Григорий и залпом выпил содержимое, сопроводив действие шумным выдохом. – Ну, я пойду?
– Да-да, ступай, – я кивнул и откинулся на подушку кровати, – и поутру, чтоб как стекло был у меня!
Дверь за моим оруженосцем закрылась и сразу открылась, заставив меня повернуть голову и навести фокус на нового визитёра.
– А, Николай Фёдорович, проходите, присаживайтесь, – я принял вертикальное положение и кивнул графу.
– Я не поздно заглянул, Феликс? – поинтересовался Татищев, проходя к креслу.
Он разместил два саквояжа рядом с собой и, прежде чем сесть, протёр пенсне, сосредотачиваясь таким образом и готовясь к серьёзному разговору.