Энн помахала бумажкой:
— Хочешь немного на меня поработать?
— Само собой, клоун, — ответил парень, забирая деньги и картонный конверт. Он открыл медную застежку и вынул одну листовку.
Энн не удержалась и посмотрела через его плечо. Они отпечатали листовки на красной бумаге. Верхнюю половину занимал рисунок Джуди. Текст они составили вдвоем.
ЖУРНАЛИСТЫ!
ВОТ ЧТО СКРЫВАЕТ ПОЛИЦИЯ ОТ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ!
Хотите получить главную подсказку в деле Энн Мерфи? Найдите этого человека!
Вот его фоторобот. Его зовут Кевин Саторно, и он главный подозреваемый, но полиция вам до сих пор об этом не сообщила. Саторно: белый, 29 лет, рост около 6 футов, вес 175 фунтов, светлые волосы, голубые глаза. Недавно он сбежал из калифорнийской тюрьмы, куда был помещен за нападение при отягчающих обстоятельствах: он пытался убить Мерфи. Найдите его и выиграйте соревнование!
Энн листовка казалась замечательной, а собственная идея — великолепной. Хватка у прессы не хуже, чем у полиции, а церемониться репортеры не будут. Почему бы не заставить журналистов действовать ей во благо? Не найти им полезное занятие? Не заставить работать их на себя, а не против себя?
— Это что за хреновина? — спросил парнишка. Да он ведь просто тинейджер!
— Это листовка. Все, что от тебя требуется, — давать ее всем встречным репортерам. Телевизионным, газетным — любым. Каждому, кто с камерой или с микрофоном. Усек?
— Как насчет коротышки с десятого канала? — «Дитя» кивнуло в сторону симпатичной женщины, стоявшей в толпе репортеров. — Она мне нравится!
— Вот и хорошо, что нравится. Раздавай всем, кто понравится. Длинным и коротким. Встань на уши. И не привередничай. Я буду за тобой следить. Если хорошо поработаешь, то получишь еще.
— Я пошел.
Парень врезался в толпу.
Энн смотрела, как он раздает ее листовки. Через несколько минут тут и там зацвели, словно маки, яркие красные пятна. Телеведущая с оранжевым от телевизионного грима лицом притормозила, читая листовку, а фотограф передал свой экземпляр стоявшему рядом человеку с видеокамерой. Корреспонденты, голова к голове, читали текст. До Энн начали долетать обрывки слов. Все вдруг зажужжали.
— Ты думаешь, правда?
— Спорим, вранье?
— Этим занялись «Новости» с шестого канала, у них хватает людей.
— Ох, только не в эти выходные!.. Я хочу быть дома к трем. Мой ребенок хочет поиграть в тибол, а жена так просто убьет!
В груди у Энн потеплело, ее охватила надежда. Она пошла обратно в офис, как и было условлено. И тут она увидела его.
«Кевин?»
Она замерла, не дыша. В толпе стоял блондин и, опустив голову, читал листовку. С виду Кевин. Стриженные под машинку волосы. Рост как у Кевина. На нем была неприметная белая футболка. Плечи — широкие, с буграми мышц. Он стоял почти рядом с входом в офис, однако было не похоже, чтобы у парня имелась аккредитация. Энн подождала, пока он поднимет голову, но тут же отвернулась. Она увидела его черты только мельком.
«Это он, это он, это он! Это он?»
Вдруг блондин куда-то пошел. Он пробирался сквозь толпу: белое пятно на фоне черных камер. Этот человек двигался как Кевин. Медленно. Целенаправленно. Держа себя в руках. Заметил ли кто-нибудь, что это и есть парень с листовки? И был ли он парнем с листовки? Энн, встав на цыпочки, посмотрела в ту сторону. Он уходил!
Человек удалялся в сторону от толпы и был совершенно спокоен. Ровным шагом он направлялся вдоль Локаст-стрит, в сторону Брод-стрит, на восток. Он уходил из-под ее контроля. Энн не видела его фигуры целиком, но он делал то, что сделал бы Кевин, увидев листовку. Тот ушел бы, не привлекая к себе внимания. Энн чуть не завопила, хотя ей и не хотелось раскрывать себя — особенно когда вокруг полно репортеров.