Это было и красиво и просто, как всякое подлинно великое жульничество.
К десяти часам утра серебряные доллары, сыпавшиеся настойку,немного
замедлили темп и стали вместо джиги наигрывать тустепы и марши. Но яглянул
в окно и увидел, что сотни две нашихклиентоввытянулисьдлиннымхвостом
перед городской сберегательной и ссудной кассой, и понял, что они хлопочут о
новых долларах, которыевысосетунихнашвосьминогсвоимимокрымии
скользкими щупальцами.
В полдень все ушли подомамобедать,какиподобаетфешенебельным
людям. Мы разрешили барменам воспользоваться этим краткимзатишьемитоже
пойти закусить, а сами сталиподсчитыватьвыручку.Мызаработалитысячу
триста долларов.Понашемуподсчетувыходило,что,еслиПтичийГород
останется островом еще две недели, у нашего треста будет достаточно средств,
чтобыпожертвоватьЧикагскомууниверситетуновоеобщежитиесобитыми
войлоком стенами для всех профессоров и доцентов иподаритьфермукаждому
добродетельному бедняку в Техасе, если участок земли он купит за собственный
счет.
Энди -тоготакираспиралоотгордости,потомучтоведьплан
первоначально зародился в его предпосылках. Он слез снесгораемойкассыи
закурил самую большую сигару, какая только нашлась в салуне.
- Джефф, - говорит он, - я думаю, что во всеммирененайтипауков-
эксплуататоров, столь изобретательных по частиугнетениярабочегокласса,
как торговый дом "Питерс, Таккер и Сатана". Мы нанеслимелкомупотребителю
чувствительнейший удар в область солнечного переплетения. Что, не так?
- Верно, - говорю я, -выходит,чтоничегонамнеостанется,как
заняться гастритом и гольфом или заказать себе шотландскиеюбочкииехать
охотиться на лисиц. Этот фокус с выпивкой, невидимому, удался. И мнеонпо
душе, - говорю я, - ибо худой жир лучше доброй чахотки.
Энди наливает себе стаканчик нашей лучшей ячменной и препровождаетего
по назначению. Это была его первая выпивка за все время, что я его знал.
- Вродекакизлияниебогам,-пояснилон.Почтивтакимобразом
языческих идолов, он осушил еще стаканчик - за преуспеяниенашегодела.А
потомипошло-онпилзавсюпромышленность,начинаяотСеверной
тихоокеанской дорогиикончаявсякоймелочьювродезаводовмаргарина,
синдиката учебников и федерации шотландских горняков.
- Энди, Энди, - говорю я ему, - это очень похвальноствоейстороны,
что ты пьешь за здоровье наших братских монополий,носмотри,дружок,не
увлекайся тостами. Тыведьзнаешь,чтосамыенашизнаменитыеивсеми
ненавидимыеархимиллиардерыневкушаютничего,кромежидкогочаяс
сухариками.
Энди ушел заперегородкуичерезнесколькоминутвышелоттудав
парадном костюме.