Олег поставил перед ней тарелку с картошкой, нарезал салата и сам сел рядом.
Оцепенение от мыслей прошлого. Чем больше Ирина думала о глупом предложении Ларисы, тем больше воспоминаний, от которых ей порой становилось не по себе. «Зачем?», – опять этот вопрос, на который она точно не ответит. Может, захотела поиграть, может, вспомнила юность, может, захотела вырваться из рутины и снова ощутить в груди то самое жгучее состояние.
Ира взяла вилку и ткнула ею в картошку.
Почему человек черствеет? Почему теряет ощущение новизны? Почему через какое-то время все приедается и даже поцелуй становится как обычное прикосновение? В груди уже не поет сердце, оно просто стучит, но нет того надрыва до боли, от которого становится тяжело дышать. Ирина посмотрела на руки Олега, и вдруг сердце замерло. «Что?», – только и успела спросить она, как в следующее мгновение в груди раздался гулкий удар.
Лариса вернулась быстро, радостно защебетала, схватила тарелку и, наложив картошки, пристроилась рядом. Минут через десять Олег покинул их, ушел в магазин.
– Зачем ты мне это предложила?
Ирина не могла не спросить, хотела знать почему.
– Ну как же, ты же знаешь, я все тебе рассказала.
– Не юли, говори честно.
– У него любовница.
– Ты этого не знаешь.
– Ну да, но есть, чувствую. Вот и решила. Он на меня как-то косо смотрит, вроде и того, – она подняла глаза кверху, намекая на постельные дела, – все нормально. Я боюсь, что он возьмет и уйдет.
– Но ведь не уходит.
– А кто скажет заранее. Может, я что-то не так делаю. На следующей неделе опять уезжает до четверга. Помоги.
– Нет.
– Я не против, если хочешь, стань любовницей…
– Прекрати! – Ирина не выдержала и крикнула. – Ты совсем, что ли, с ума сошла?
Ей хотелось наброситься на подругу и растерзать ее, но, посмотрев на испуганные глаза Ларисы, Ирина извинилась, что не сдержалась и предложила забыть все сказанное ранее.
Расстроенная, она вернулась домой, опять в почтовом ящике оказалась реклама поездки по России. Ирина не удивилась этому.
– Может так и надо, взять и уехать подальше от всего этого. Забросить на пару недель свои дела, просто сидеть и смотреть в окно автобуса, как мелькают пейзажи.
– Поезжай, – спокойно сказал Юра.
– А ты?
– Попозже. Я тут…
Но Ирина не дослушала его, вышла из кабинета, села на диван и стала внимательно читать буклет. Опять пустота, в груди ничего не билось, усталость навалилась, и руки сами опустились. Она сидела и смотрела на рекламный листок, что так и остался лежать около нее, призывая совершить путешествие.
7
Неделя пролетела как обычно незаметно, вот утро и уже вечер, а теперь и пятница наступила. Ирина по привычке зашла к Ларисе домой, но кроме Олега никого не было, она опять повезла дочку к своей маме на выходные.
– Привет.
– Привет, – стандартные приветствия.
– Заходи, она скоро, – он помог снять ей плащ, с утра начал моросить дождь, повесил зонтик, а сам пошел на кухню. – Хочешь чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, может чуть позже.
– Я сейчас закончу, проходи.
Олег на кухне что-то готовил вкусное, тонкий аромат жареного лука напомнил Ирине жаркое. Она повернулась к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Сегодня на ней была рубашка с узорами в стиле хохломы, черный фон и золотые листья. Темно-синяя, почти черная юбка, тонкий серебряный браслет, что подарил муж на день рождение и голубой кулон на тонкой тесемке.
Ирина засмотрелась на свое отражение, о чем-то думала, лицо было серьезным, словно решала задачу. Поправила волосы, что растрепались от ветра, а после взяла и расстегнула одну пуговицу на рубашке.
– Так лучше, – сказала вслух и пошла в царство подушек султана, так она называла их зал.
Олег пыхтел на кухне, Ирина зарылась в плед и, откинув голову, прикрыла глаза. На сковородке что-то шипело, ей было спокойно, словно она у себя дома, захотела крикнуть «как дела, милый?», но вовремя опомнилась и испугалась своего порыва.
Это было недавно, вот так же сидела в комнате, только это был другой город. На третьем курсе поехала на отработку в Ишим. Их было трое: Виталий, Тарас и она. Им выделили комнаты в общежитии, студенты разъехались, и кажется, на всем этаже они были одни. После смены в больнице Ирина возвращалась к себе в комнату, а минут через десять к ней стучался Тарас и звал к ним ужинать.
Они были хорошие ребята, Виталий уже к тому моменту женился и вечно где-то пропадал, а Тарас играл на гитаре и пел песни из репертуара Розенбаума.
– Проходи, – весело говорил он, открывая нараспашку дверь в свою келью. – Есть будешь?
– Да, – сразу же соглашалась Ирина и усаживалась в глубокое кресло, зная, что сейчас Тарас поставит рядом поднос с вареной картошкой и помидорами.
Его ужин был как всегда прост: картошка, огурцы, помидоры и лук. Но почему-то ей нравилось у него сидеть. Она накидывала на ноги старенький плед, лето было прохладным, откидывалась на спинку и слушала его песни.
И опять «почему?», что тогда ее подтолкнуло это сделать. Может, доверяла Тарасу, он ни разу к ней не приставал, а ведь мог, но что-то ему мешало. Их спор затянулся, каждый написал свое пожелание, которое проигравшая сторона должна была выполнить. Тарас наверняка был уверен, что Ирина выиграет спор, поэтому и написал свое дурацкое желание. Но Ирина проиграла, а когда прочитала, лицо покраснело, будто сделала что-то неприличное.
– Раздеться? – переспросила она у Тараса, именно это и было написано на маленьком клочке бумаги.
– Да я это так, брось это.
Она могла бы все перевести в шутку, ведь в ее пожелании была только пицца и банка пива. Ирина не могла себе представить, каково это – быть обнаженной перед посторонним. Наверное, молодость и одиночество подстегнули ее встать. На этаже больше никого не было, словно ты на необитаемом острове. Она засмеялась и громко заявила, что хорошо.
– Только без рук, – это было единственное ее требование, и Тарас сразу же кивнул головой. – Отвернись.
Тарас стоял спиной и прислушивался к шелесту ее одежды. Он схитрил, смотрел в окно и видел в отражение, как она снимает одежду. Необычное ощущение, все тело горело, словно ты в парилке. Она закуталась обратно в плед и села в свое кресло.
– Я все, – немного дрожащим от волнения голосом сказала она. – Можешь повернуться.
Тарас посмотрел на нее и, увидев сияющую улыбку Ирины, тоже улыбнулся, взял гитару и присел рядом.
– Ты готов? – спросила она, и когда он кивнул головой, Ирина быстро откинула плед.
Это было совсем недавно, в груди сразу заиграла музыка, стало жарко, как тогда в том общежитии. Ирина повернула голову в сторону кухни, Олег все еще колдовал, что-то готовил вкусное. Тогда она поступила опрометчиво, играла с огнем.
– Я не такая…
Она хотела продолжить свою мысль, но боялась ее, знала, что от этого будет только хуже. Стало стыдно, словно что-то сделала позорное.
– Я не такая, – повторила Ирина, но тут же вспомнила свой первый секс.
Плечи передернулись, и на лице промелькнула брезгливость, словно сделала минет.
– Фи…
Ее первые воспоминания о взрослой жизни, но ведь хотела, да еще как. Она гордилась своей первой ночью, тогда стала женщиной, а не той глупой девочкой. Ирина натянула повыше плед, рука легла на живот и незаметно поднялась вверх.
– Ух ты…
Что-то давно забытое, такое теплое, нежное, такое тонкое, как дым от костра. Ирина посильней прижала ладонь и, чувствуя, как бьется сердце, улыбнулась.
– Я не такая…
Через час она ушла домой, Лариса так и не приехала, где-то задержалась. Олег просил ее остаться, он даже достал белое полусладкое вино, знал, что она любит его. Но Ирина ушла.
– Я не такая как была раньше, – шептала себе, спускаясь по лестнице. – Не такая чистая. Я… – она остановилась и, секунду подумав, продолжила, – я не такая преданная. И они не знают меня.
В последующие дни Ирина иногда возвращалась в прошлое. Порой удивлялась тому, что это было с ней, иногда с улыбкой вспоминала и несколько раз прокручивала воспоминания. Но были и такие моменты, от которых ей становилось не по себе. «А что тут такого?», – спрашивала Ирина себя и старалась понять, что ее напугало.