— Ребенок получился
семимесячный, а муж у неё матрос. Сейчас он плывет в Португалию, и
во всем этом проклятущем, замерзающем городе нет ни единой души, к
которой можно было бы обратиться за помощью. — Сделав один шаг в
направлении стойки бара, она продолжила: — Ей всего девятнадцать.
И она должна была выйти за матроса…
Люббок повернулся к ней лицом:
— Ну ладно, — сказал он, — я иду с вами.
— Я тоже, — подхватил Ди Калько.
Суинни открыл рот, потом закрыл его, а затем снова открыл.
— Ненавижу больницы, — наконец сказал он. — Но все же,
пожалуй, пойду с вами.
Люббок снова обратился лицом к стойке и поднял тяжелый взгляд
на бармена.
— Уже все равно поздно, — сказал бармен, нервно вытирая
стойку полотенцем. — Я тоже могу пойти с вами, так, на всякий
случай… Вдруг моя группа крови окажется… Да. Точно. — Он энергично
кивнул и принялся стягивать с себя фартук.
Люббок протянул руку за стойку, снял с полки бутылку виски и
стакан. Не говоря ни слова, он плеснул немного напитка в стакан и
протянул девушке. Та, без улыбки, взяла виски и осушила его одним
cknrjnl.
Они молча сидели в унылой клинической аудитории для студентов-
медиков, ожидая появления интерна. Интерн должен был сообщить, чья
кровь годится для переливания. На них падал мертвенно-бледный свет
старых больничных ламп, а воздух, которым они дышали, был насквозь
пропитан невесёлыми больничными запахами. Люббок сидел, зажав
кисти рук между колен и бросая время от времени взгляды на Суинни,
Ди Калько и Коди, которые нервно ерзали на своих скамейках. Лишь
девушка, дымя сигаретой, медленно расхаживала по комнате.
Сигаретный дымок вился над её жидковатыми, светлыми волосами.
Открылась дверь, в комнату вошел интерн и, прикоснувшись к
рукаву Люббока, сказал:
— Вы подходите.
Люббок глубоко вздохнул, встал со скамьи, бросил триумфальный
взгляд на Суинни, Ди Калько и Коди, улыбнулся девушке и последовал
за интерном.
Когда все кончилось, когда кровь медленно перелилась из его
вен в вены бледной, неподвижной девушки на соседнем столе, Люббок
поднялся, наклонился над ней и прошептал:
— Не волнуйтесь, все будет в полном порядке.
Она ответила ему слабой улыбкой.
Люббок влез в пиджак и прошел в аудиторию. Его спутники всё
ещё оставались там. Они встретили его, стоя под синеватым светом
больничных ламп.
Люббок послал им широченную улыбку.
— Ну как, надеюсь все в порядке? — торжественно спросил Ди
Калько.
— Всё — в лучшем виде, — весело ответил Люббок. — Моя кровь
поет в её жилах не хуже, чем виски.
Ди Калько взглянул на Суинни, Суинни, обменялся взглядом с
Коди. Во всех этих взглядах можно было прочитать некоторую
неуверенность и колебание.
— Эй, голландец, — громко сказал Суинни, — мы хотим поставить
тебе выпивку. Что на это скажешь?
Они напряженно ждали ответа. Так обычно ждут нападения
противника.
Люббок обвел всех троих внимательным взглядом, и Коди поднял
воротник пальто.
— В чем вопрос? — сказал Люббок, обнимая девушку за плечи.