Служанкакак-тозатихлана время с
посудою,и смуглые кудряшки-дети также приумолкли по креслам в гостиной. Из
садаяснораздалосьтихоепениегрустногодуховногогимна. Рубашкина,
видимо,малозанималавсяэтаобстановкаи все, что говорил Саддукеев.
Мысль о деле не оставляла его ни на минуту.
-Так-так,узнаю тебя, беззаветная личность, семинарист Перепелкин! -
заговорилопятьхозяин,иегоглаза,холодные,серыеи безжизненные,
засветилисьлюбовью,-такзвалсяунасты прежде, отец Смарагд! Дать
острасткуподлецу какому-нибудь, бывало, эконома-отравителя штурмом взять -
егобылодело.Ему бы в какую миссию, к ирокезцам; апостолом нового слова
явитьсявтакуюдичь,гдебыгрозило всякому попасть на крест или быть
съеденнымзаживосвоимиже прихожанами. Вот бы где он себя показал! А ему
пришлось коптить небо в Есауловке!.. Как тут не стремиться прожить сто лет?
Уворот раздался топот усталой лошади. Кто-то тихо и несмело подъехал.
Непрошлодесяти минут, как отец Смарагд, бледный и взволнованный, вошел в
гостиную и в безнадежности упал в кресло.
- Что с тобою, камрад? что с тобою, Сморочка? - спросил Саддукеев.
-Пашамоя умирает... Ах, господи боже! Второй день лежит без памяти,
как только мы уехали! Верховой прискакал... Нашелся еще добрый человек!
Саддукеев вскочил с дивана.
-Ахты, бедняк-бедняк! Жаль тебя! Да нет! Стой! Есть приятель у меня
лекаришка...Данет, опять стой! что и хлопотать! Завтра бал на весь город
у губернатора. Наверное, и этот подлипало там будет...
Саддукеев быстро заходил по комнате.
-Яувас,АдрианСергеич,возьмутележкуилошадей!- сказал
священник,-иуедусейчас же, в ночь; вы воротитесь на почтовых или как
тамлучше,когда устроите все. Подумайте: ведь на сорок верст кругом нет у
нас даже фельдшера!
-Иэтомагнат!вЕсауловкеоркестрдержит,а аптеки, фельдшера
простогонет!-крикнулСаддукеев.-Оалеуты,безмозглыеобитатели
Мадагаскара!Тысячи,куда!десяткитысячнаедутратят, на мебель, на
убранстводомовинабездушныхкукол,своихжен, а доктора завести за
тристацелковыхнацелый околоток не захотят! Говорит об англомании! куда
тебе до лордов! Недорос! Ирокез!
Селивтревогеужинать. Священник ничего не ел. Лошади его в тележке
былиопятьзапряжены. После ужина, однако, опять что-то надумав, Саддукеев
сбегал в два-три места и воротился со склянками.
-Ехать все отказываются; такая, говорят, даль и еще к сельскому попу!
Апрописать лекарство, за глаза прописали. Да и что еще за болезнь у нее? к
делулионо?Ктоприехалсвестью?Спроситьбыего... Позвать этого
человека.
ВошелИльяТанцур.Ончутьстоялнаногах от усталости.