Зазвучалафлейтанаеепороге,и долго уныло отдавались в глуши сада ее
круглые,мягкиепереливы.Вдругкакая-толегкаяпушистаяптица, взмыв
широкимсерым крылом над вербами, крикнула у самого порога хатки и улетела.
Илья,опустивголовувколени,сидел на пороге рядом с Кириллом и вдруг
горько заплакал.
- О чем ты плачешь, брат? - спросил Кирилло Безуглый.
-Тоска,не поверишь, какая тоска! Это либо Саввушка помер и душа его
над нами отозвалась, на тот свет полетела, либо...
Илья не договорил.
- Либо что?
- Уж не Настя ли моя в Ростове померла?
- Э, полно. С чего ты это взял?
-Тытак жалобно играешь, Кирюша! Такая тоска меня взяла: бедные мы с
тобою, подневольные!..
-Ладно,язамолчу.Потолкуемлучше. Эта флейта у меня расхожая; в
картывгороде выиграл у одного там музыканта. А настоящей флейты венгерец
не дает...
Кирилло спрятал флейту за сапог.
-Эх,Ильюша,девки,девки!Губятонинас!МояФросятак
козырь-молодка.Води,говорит, меня барыней; одевай меня, а не то разлюблю
-пойдуночьюкполяку-приказчику! Все равно, говорит, просит. А я ее за
косы,атанде-с!Ничего,усмирил; еще пуще полюбила. И вправду говорит: ты
голыш, и я в платье без рубах хожу; будет воля - повенчаемся...
Илья молчал.
- Что же ты не проронишь слова? - спросил Кирилло.
-Негдевзять мне, Кирюша, слов таких, как у тебя! Настя учила меня в
Ростовестишкам, да я забыл. Одни были: "Ах, за окном в тени мелькает русая
головка!"Адругие:"Гляжуябезмолвноначернуюшаль!" Забыл и то и
другое.
-Ну,так...Давайо будущем говорить. Я в одной книжке с Саввушкой
читал,каклюди в любви живут и как их злая судьба гонит! Ты этой книги не
читал?
-Нет.Явот"Ледяной дом" у каретника на фабрике с ребятами читал,
какодногохохланашеговодойобливали в мороз и уморили. Плохие бывали
дела!..
-Давайжеобудущемтолковать!-продолжал Кирилло. - Ты, Илья,
ничегопроволюнеслышал? Скажи, как это ты так вдруг сюда сам пришел с
свободы-то?Положим,и мы всем оркестром было разбежались; так мы недалеко
забивались:тутжепоВолгенабаркахпромчались, пока их не скрутила
полиция,адругиеисамиворотилисьпо воле, как и ты. Да что! Мы дома
теперьопять,даив бегах были почти дома. Иные тайком сюда из бегов по
ночамк родным даже за бельем ходили. Вся слобода знала, что мы тут верстах
всорокамаялись, а не выдавала нас. Но ты - другое дело!.. Двенадцать лет
проходилвбродягахи ушел еще мальчиком. Так скажи же ты мне, как ты так
вдруг воротился с приволья?
- Вышел сказ такой у нас.