Оночистилвокругэтой лачужки сорные травы, обмазал ее стены заново
глиной,побелил их, покрыл избушку мхом и осокой, которой накосил тут же за
садом.Выпросилуматерисундучок,спрятал туда кое-какие свои пожитки.
Натаскалвизбушкустаройпосуды;поставилкадку для воды, а ведро сам
сделал.Выпросилсебе на время у священника, за подрезку винограда, топор,
долото,стамеску,молотоки буравчик, обязавшись за них еще прищепить ему
несколькодичков яблонь и слив в церковном садике. Примостил к хатке, между
печкойиуглом, несколько досок себе для постели. Выбелил внутри лачужку и
сени.Окнинабылавсадусостороны полдня, и потому Илья сейчас же на
лужайке,междухатойи садовой канавой, устроил огород и посеял маленький
баштанарбузов, дынь, огурцов, пшенички, кукурузы. Жена священника снабдила
егорассадойкапусты,которуюон хоть поздно, а все-таки посеял и стал с
усердиемполивать. Достал он у отца в кладовой цветочных семян для саду и у
себяза вербами разбил и засеял цветничок. Под заваленкой избушки откуда-то
взяласьвскоремышастаяиневзрачная,по-видимомузабитаясобачонка,
котораяоднакожебыстрооправиласьисталапоночам так шнырять под
деревьямивокруглачужки и так забористо лаять, что Илья сам изумился. Она
кнемусильно привязалась и везде сопровождала его в работах по саду. Илья
сталполучать месячину от ключника; натаскал под крышу пристройки к избушке
разноголому,стружекигнилых сучьев и сам стал стряпать. С той поры он
вовсеперестал ходить к отцу в контору. Старая Ивановна было взгрустнула по
сыне,номуж сказал ей: "Не твое дело! брось его - одумается!" И она стала
по-прежнемувозитьсяссобственными делами в конторской, стряпая, обшивая
мужаи опиваясь по десяти раз в день чаем из чашек, расписанных купидонами.
"Что,однако,этотсорвиголоваделаеттам?"- сам себя однажды спросил
приказчик,подвечерувидев,какизгущины верб в конце сада подымался
дымок,ипошелтудаокольнымидорожками.Большая часть тропинок в саду
оказаласьрасчищенною,деревьяподрезаннымииветкисних правильными
кучамисваленызаклумбами.Винограду обрыва за прудом был развешан на
белыхновыхкольяхижердочкахигусто зеленел, пуская длинные широкие
листьяицепкие усы. Чернобровый Роман заглянул под пристройку избушки: на
бондарскомприлавкележало в куче стружек кривое долбило и начатое липовое
корытце.Онвошелтихо в сени. Дверь была раскрыта, а у ярко растопленной
печисзасученными рукавами возился Илья. Собачонка залаяла и бросилась из
хаты на Романа. К порогу кинулся и Илья.
- Что тут стряпаешь, башка? а?
- Ужин варю.
Роман с улыбкой покачал головою.
- Ну-ну, вари... Квасу где достал?
- Сам завел...
- Сад, однако, у тебя ничего, хорошо!
Романушел,помышляя:"Малый на все, кажется, руки.