Я встречу с окрестных гор разлив
Волги,прилет дичи, расцвет лесов и трав. Я забыл о чинах, орденах - право,
забыл.Будугулять по вашим буграм; станем вместе любоваться этою угрюмою,
дикоюивместечудною вашею природою... Я уроженец юга... давно стремился
сюда,ивот,наконец,я дома, в степях, где наши казаки некогда садились
первыми зимовниками, колониями!..
- Все это так, генерал; но чем вы жить здесь будете?
- А моя генеральская пенсия? - спросил генерал.
- Точно; я и забыл...
СвященниктутжеразыскалРубашкину квартиру у одной раскольничихи,
беднойвдовы,на краю села, возле слободских бесконечных огородов, рядом с
ветрянымимельницами.Сдворикаэтойхатыоткрывалсякрасивыйвид на
окрестности.ЗдесьпробылсвященникуРубашкинав тот день до позднего
вечера,сним отпустил подводы и экипаж обратно в город, втащил с хозяйкой
в комнату и развязал ящики с вещами.
-СколькотакихрядовыхгенераловобретаетсянаРуси!- заметил
Рубашкин,прощаясьссвященником.-Онимирнопоселяютсяподушным
городам...жить на хлебах у государства. Лучше же я пережду, добьюсь своего
издесьупотреблюсохраненныеещемои силы на возрождение выпавшего мне
уголканановыхосновахвольнонаемного труда. Тогда весело заживем, отец
Смарагд! Не правда ли?
- Дай-то бог!
Неделичерездвеполязазеленели.Каменистыетропинкипо берегам
Лихогопросохли.ОтецСмарагдпо-прежнемубылугрюм,суров,ходил
нелюдимым;забившиськуда-нибудьподберегЛихого,напевалпросебя
священныегимны,вздыхал,ловилбольнойжене рыбку. Как-то он с удочкой
наловилдва ведра окуней возле водяной мельницы, отправил рыбу домой жене с
деревенскимимальчишками,сопровождавшимиего гурьбой к мельнице, и пошел
проведатьАдрианаСергеича.Онвошелв его нанятую избу и остолбенел от
изумления.
Светлая,просторнаякомнатавтри окна на поле и в два во двор была
устланаковрамииперегороженакрасивоюзанавеской. Мебель, купленная в
городе,наполнялапереднюючастькомнатыизаднюю, где стояла железная
кроватьгенерала.Постенам висели три-четыре небольшие картины, писанные
маслянымикрасками,взолотыхрамах,двакруглых зеркальца и несколько
кенкетовдлясвечей. Стол перед мягким диванчиком был завален французскими
книгами,большеючастьюроманами.Альбомыкарикатурлежали на красивой
стеннойполочке.Письменныйстолбылуставлен фарфоровыми, бронзовыми и
деревяннымибезделушками. Тут же стояла чернильница, лежали бумаги и другие
письменныеприпасы. За перегородкой в спальне, на ковре над кроватью висело
легкоеанглийскоедвуствольноеружьеспрочимипринадлежностями охоты,
револьвери крепкая трость с потайною шпагой.