Девушка вжала голову в плечи, ожидая чего-то жуткого. Однако ничего подобного не произошло.
Катя не выдержала, обернулась. Подвал был пустым, ничто не выдавало присутствие здесь кого-либо кроме ее самой. Но она была уверена: призрак только что находился рядом! И опять не напал?
Последовал вздох радости! Катя помчалась наверх, захлопнула дверь своей комнаты и стояла возле нее минут десять. Затем решила: прятаться от него невозможно. А, может, и незачем? Неведомое существо не проявляет враждебности.
И вновь сомнения: если оно вообще появлялось? Кате могло и почудиться, у страха глаза велики. «Что мне делать дальше?»
После некоторого размышления, она решила вернуться в подвал. Надо скопировать иероглифы на стене. Перевод найти можно. Не исключено, что это ничего не даст. Но, когда устал от неизвестности, хватаешься за любую вещь, как за соломинку.
Девушка с трудом заставила себя подойти к лестнице и снова спуститься вниз. В руках – листок бумаги и карандаш. Надо срисовать точно!
Внизу она несколько раз оглянулась. Подвал показался ей минным полем, один шаг – и все тут сотрясет вселенский взрыв.
– Эй! – крикнула Катя, понимая, что ей вряд ли кто ответит. Никто и не должен был отвечать. Похоже, никакой опасности нет.
Катя подошла к стене. Здесь эта надпись?.. Вроде бы. Нет, рядом.
И там ее не было. Девушка обшарила глазами каждый сантиметр. Быть такого не может. Она ведь не сумасшедшая…
Иероглифы исчезли!
– Куда ты их дел?! – не выдержала Катя. – Куда?!
К кому она обращается? К подвалу?
Звонок от Ивана. Он сказал:
– Еще раз просмотрел материалы издательского центра Николая. Пока ничего интересного. А что у тебя?
– Я не понимаю… я уже ничего не понимаю!
– Что случилось?
– Нечто необъяснимое и страшное!.. И оно рядом!
– Ты где?
– У себя дома.
– Ничего не предпринимай. Дождись меня. Андрея нет?
– Нет.
– Лучше уходи оттуда.
– Я не могу.
Иван не стал ничего выяснять причину, просто крикнул:
– Жди! Лечу!
Перед глазами Кати снова возникли иероглифы. Надпись, которой… никогда не существовало?
Андрей открыл глаза. Неужели проспал?! Так и есть. Он срочно позвонил на работу и, услышав в ответ нецензурную брань, кратко ответил:
– Сейчас буду.
Одевался по-военному: две минуты – и был готов. Подруга тоже приоткрыла глаза и сонно спросила:
– Тебе пора?
– Еще бы! Такое предстоит выслушать.
– С работы не выгонят?
– Я – мастер.
– Когда позвонишь? И позвонишь ли?
– Прекрати говорить глупости.
Он поцеловал ее и выскочил, как ошпаренной. К счастью, до работы добрался быстро. Ему предстоял не только серьезный разговор с хозяином, но и тоскливый денек. Как вообще работать, когда в мыслях он остался там, во вчерашнем дне? Он помнил все до мельчайших деталей…
Она подъехала на «Вольво», сказала, что-то случилось с мотором. Андрей тут же взялся за дело. Затем подошел к клиентке:
– Пустяки. У вас тут…
– Я все равно не пойму, – резко оборвала молодая женщина, тряхнув копной темных кудрявых волос. – Вы мастер. Значит – исправляйте.
«Странно, – подумал Андрей, – обычно клиенты строят из себя больших умников, чтобы им не накрутили лишнего, а эта?..»
– Машина не моя, – как бы в ответ на его мысли, пояснила женщина. – Начальница попросила помочь.
Ему не хотелось «забивать баки», он честно назвал стоимость работы. Темные удлиненные глаза с интересом рассматривали честного мастера.
– А по времени?
– Погуляйте немного. Или зайдите вон в то кафе. За это время я все сделаю.
Она нервно кивнула и пошла. В профиль ее лицо показалось Андрею знакомым. Где он ее видел?
Исправив поломку, он почему-то с нетерпением ждал ее возвращения. Она появилась, молча выслушала объяснения. И опять показалось, что эту женщину он знает.
– Мы с вами раньше не встречались? – спросил Андрей.
– Нет.
– Но я вас видел.
– В мечтах или во сне?
– Вы правы: банальная попытка знакомства.
– Нет, вы действительно могли меня видеть. Наш город не так велик.
– Только я живу здесь недавно. И не в нем самом, а в элитном поселке.
– Вы чем-то отличаетесь от местных. Откуда приехали?
– Из Германии.
– Из самой Германии?
– А что вас удивляет?
– Обычно люди стремятся задержаться в Европе как можно дольше. Вы там работали?
– Я там жил. Я – гражданин Германии.
– Так вы немец?
– На одну четверть. На остальные три – русский.
– Совсем непонятно, – миндалевидные глаза клиентки загорелись диким любопытством. – Зачем, Господи, зачем?!
– Работу нашел. И от дяди нам с сестрой дом в наследство достался… А ведь я вспомнил, где видел вас. На фотографии вместе с моим дядей.
– С вашим дядей? У него случайно фамилия не Фирсов?
– Да. Николай Викторович.
Руки женщины задрожали. Она извинилась и поспешила к машине. Андрей догнал ее:
– Подождите! Мне, а особенно моей сестре, интересно: что послужило причиной его исчезновения?
– Я не в курсе.
– Но вы же с ним… встречались.
– Нет, мы с ним жили.
– Вы должны его знать лучше, чем кто-либо.
– Как выясняется, человека никогда до конца не знаешь.
– Андрей! – вдруг раздался голос хозяина мастерской. – Хватит кадриться с красивой женщиной. – У нас новый клиент.
– Сейчас! – И Андрей виновато взглянул на Викторию – Дела! Но так бы хотелось с вами поговорить.
– Вот что, – ответила Виктория. – Я дам вам свой телефон. Когда закончите, позвоните.
Андрей едва дождался окончания смены и сразу набрал номер. Он предложил Виктории куда-нибудь сходить, в ресторан, например. Но она ответила:
– Приезжайте ко мне, – и продиктовала адрес.
Андрей был противоположностью сестре. Он не задумывался ни о каких тайнах дяди. Гораздо больше интриговала сама Виктория с ее сумасшедшей сексуальной притягательностью. Красавицей ее не назовешь, но было в ней что-то, отчего у любого мужчины кружилась голова.
Он заехал домой, помылся, привел себя в порядок и помчался по указанному адресу. Хозяйка встретила его в восхитительном голубом платье и так опять посмотрела, что все пошло кругом. Теперь Андрей боялся лишь одного: вдруг она пригласила его только ради дела?
– Вам, – Андрей неловко протянул ей огромный букет.
Глаза Виктории томно сверкнули, улыбка обнажила белые жемчужины зубов:
– Какая прелесть. Проходите.
Небольшой стол был искусно сервирован: шампанское, фрукты, тосты, икра в вазочке. Андрей, который так спешил на встречу, что не успел даже поужинать, посмотрел на деликатесы, сглотнув слюну. Виктория перехватила его взгляд:
– Старалась не ударить перед немцем в грязь лицом.
– Я русский, – напомнил Андрей.
– Ваше право считать себя кем хотите. Только тем ли вы гордитесь?
– Извините, мне кажется, вы не слишком любите свою родину?
– Проходите, присаживайтесь… Не люблю, спрашиваете? Моя бабушка здесь не жила, а мучилась. И мать тоже. Теперь вот мучаюсь я. Зарплаты крохотные, у вас пособия гораздо больше. И за эти крохи из тебя выжимают последнее. Раньше с работником хоть как-то считались, его защищал закон социализма. А теперь даже не вспоминают о социальном государстве. Чуть что – на улицу, на биржу, где на месячное пособие в магазин раз не сходишь.
– И вы не отстаиваете свои права? – удивился Андрей.
– Кто будет их отстаивать? Народ глуп, верит пропаганде. А если послушать телевизор, мы прямо-таки несемся навстречу счастливому будущему. И цены не скачут, как безумные лошади, а «чуть-чуть поднимаются».
– С ценами беда. Даже я успел заметить.
– А знаете, что недовольных у нас бросают в тюрьмы, хотя политических вроде бы и нет. Тут еще подоспел закон о национальной гвардии: теперь в вас будут стрелять без предупреждения. Вот что такое Россия.
– На Западе свои проблемы, – напомнил Андрей.
– О, если бы я могла жить среди тех проблем! Сладкий сон, которому не суждено стать явью.
– Уверяю, ситуация поменялась. В Европе уже нет прежнего рая. Есть терроризм, полные черноты улицы, причем мигранты открыто издеваются над вами: грабят, насилуют женщин, а им все сходит с рук – беженцы.