«Шторм» год за годом
Подчиняясь нерушимым требованиям конспирации, за время своего существования оперативная игра сменила не одно название: «Аврал», «Спираль», «Искра», «Штурм» и, наконец, «Шторм». Не менялись только офицеры контрразведки, ведущие это дело, и исполнитель оперативного замысла. Вернувшись домой, он отправил открытку на подставной адрес с условным текстом, что все идет нормально. Так начался почтовый роман с ЦРУ.
Первый год, как и ожидалось, не был отмечен интенсивной перепиской. Вероятно, обе стороны анализировали опыт первых встреч, изучали полученные сведения, разрабатывали стратегию и тактику дальнейших контактов, способы проверки.
В ноябре того же 1966 г. председатель КГБ при СМ СССР Юрий Андропов обратился в ЦК КПСС с предложением провести операцию по дезинформации противника, используя возможности Плавина, по вопросам разработки и состояния ракетно-ядерного оружия в СССР. В те годы даже в оперативной работе КГБ действовал только по согласованию с партийными органами. А для таких серьезных мероприятий, как дезинформация противника по основным военно-техническим разработкам с выездом исполнителя замысла за границу и его прямыми контактами с представителями зарубежных спецслужб, требовалось согласование на самом верху.
Конечно, в ЦК не докладывали ни имени нашего агента, ни страны, где проводились контакты – ничего, что могло бы даже при случайной утечке информации навести на след Плавина. Во всех документах, которые мне приходилось читать по этой оперативной игре, вместо имен, названий, цифр, дат и прочих важнейших сведений ставились пропуски, а конкретная информация вписывалась от руки, да и то в первые экземпляры.
Специальным постановлением ЦК КПСС, чего удостоились немногие чекистские операции, было санкционировано продолжение оперативной игры, и с этого момента началась подготовка чертежей, схем, текстовых разработок и фото для долговременных дезинформационных мероприятий. Меня поразил тот факт, что успешное проведение операции обеспечивали десятки, а может, и сотни людей, каждый из которых делал свое дело на каком-то определенном этапе, но вполне хватило бы пальцев на одной руке, чтобы сосчитать тех офицеров госбезопасности, кто знал всю тактику и стратегию этой уникальной игры, все нюансы и тонкости проводимых мероприятий и объединял труд и усилия многих чекистов.
Тем временем игра набирала обороты. Совместно со своими кураторами из КГБ «агент» готовил микроточки с «секретной информацией», заделывал их в открытки и направлял по известным адресам – не более одного почтового отправления в каждый адрес – во все концы света. В ответ приходили открытки с такими же микроскопическими вложениями, где ему давались очередные задания или указывались новые адреса. В общем, шла рутинная, но крайне напряженная и кропотливая шпионская деятельность, которая приносила пользу нашей стране.
Вскоре появились ощутимые результаты работы. Тщательный анализ адресов, откуда на имя Плавина поступала корреспонденция, их проверка и постановка на почтовый контроль открыток и писем, обнаружение отдельных демаскирующих признаков помогли выявить американского агента, работающего на территории СССР и еще неизвестного нашей контрразведке. Американцами была допущена явная ошибка – один и тот же почтовый адрес они дали двум разным агентам. Фактически они подставили своего осведомителя, хотя нельзя и исключать возможности такой иезуитской проверки – если бы подставленный агент провалился, то Плавин тут же был бы «списан со счета». Или наоборот. Наши контрразведчики этот вариант предусмотрели и взяли выявленного агента под наблюдение.
Впоследствии американцы перешли и на другие каналы связи – использовали передачу кодированных сообщений по радио (на установленной частоте диктор зачитывал группы цифр, а Плавин потом расшифровывал сообщение при помощи шифроблокнота), а также применяли тайниковые закладки.
Хранить вечно
Тем временем взаимоотношения между двумя сверхдержавами переживали взлеты и падения, похолодания и оттепели. В определенной степени сказывалось это и на ходе операции. У некоторых руководителей уже российских спецслужб, так называемой новой формации, проявлялся зуд завершить долговременную операцию либо международным шпионским скандалом с компрометацией американских разведчиков путем их поимки на тайниковой операции и получением очередных наград и званий за успешно реализованное мероприятие, либо прекращением оперативной деятельности и тихим свертыванием всей операции. Были даже конкретные указания закончить игру и прекратить все контакты Плавина с ЦРУ. Но руководители игры – контрразведчики, что называется, от Бога – продолжали свою работу по дезинформации американцев и получению ценных оперативных материалов.
Полностью выдерживая линию поведения, связанную с «меркантильными наклонностями агента», контрразведчики, чтобы не вызвать никаких подозрений у ЦРУ, были обязаны довести игру до логического конца. К тому же американцы постоянно информировали Плавина о значительной денежной сумме, хранящейся на его счете в одном из американских банков. В конце 1990 г. «агент» в качестве туриста выехал в Финляндию, где опустил в почтовый ящик посольства США заранее подготовленное письмо, в котором обусловливалась необходимость личной встречи с сотрудниками американской разведки на территории третьей страны.
На следующий год состоялась поездка в Швецию и посещение посольства США, где Плавина уже с нетерпением ждали. С ним встретился представитель посольства по имени Питер и сотрудник ЦРУ Чарльз Левин. Американцев интересовали вопросы политической ситуации в стране, в особенности – реакция населения на события ГКЧП, его последствия и отношение россиян к Борису Ельцину. В конце визита оговорили условия финансовых взаиморасчетов и назначили очередную встречу. «Агент» получил три тысячи долларов и одну тысячу шведских крон.
Через год, опять в Стокгольме, Плавин снова встретился с кураторами из ЦРУ и получил еще 10 тысяч долларов. Летом 1994 года – очередная встреча в Швеции, получено еще 25 тысяч долларов и 12 тысяч крон. Наконец, осенью 1995 года Плавин приезжает в Финляндию, где на встречу с ним выходит сотрудник ЦРУ по имени Жанна – тридцатилетняя голубоглазая дама, прекрасно владеющая русским и немецким языками. Встреча стала официальным завершением сотрудничества Плавина с американской разведкой. По просьбе Жанны «агент» подписал на русском и английском языках уведомление о прекращении конспиративных контактов, после чего стороны отметили сей знаменательный момент бутылкой финской водки и дополнительным гонораром в 25 тысяч долларов. Кроме того, Жанна сообщила Плавину, что на его счету в США лежит еще 52,2 тысяч долларов, заработанных ранее, и для их перевода необходимо открыть счет в одном из финских банков.
Примечательно, что когда впоследствии Плавин поехал в Финляндию забирать переведенные на его счет деньги, то на состоявшейся в столичной гостинице очередной встрече с Жанной та вручила ему премию в 20 тысяч долларов. Американская разведка высоко ценила своего «информатора».
Всего же «агент» получил от Лэнгли 53,5 тысячи рублей (официальный курс по тем временам составлял от 0,6 до 0,8 копеек за одну единицу американской валюты), а также 125 тысяч долларов.