Впрочем, кое на что годятся и взрослые.Например, когда наколокольне
костелапробьет полдень,работникиперестают пилить,вытаскивают пилу из
недопиленнойдоскиивольготнорассаживаютсянаштабеле - есть;тогда
мальчиквскарабкиваетсянаспину сильного Франца и садитсяверхом ему на
влажную шею.Это - его привилегия и настоящий каждодневный праздник.Франц
страшныйдрачун, онужеоткусил кому-то ухов драке, но мальчик не знает
этого; онбоготворит Франца за то,что тоттаксилен, изасвоеправо
восседать унегонашееза полуденнымторжеством.Естьещеидругой
работник,егозовут панМартинек; он тихий, худой, у неговисячие усыи
большие,прекрасные глаза. Сним мальчику играть запрещают,потому чтоу
пана Мартинека, говорят, чахотка.Мальчик не знает, что это такое, и всякий
раз,когда пан Мартинек смотрит на него так дружески иласково, испытывает
что-то вроде смущения или страха.
И бывают выходы в их мир.Мама скажет:"Сходи-ка, сынок, кпекарю за
хлебом!" Пекарь-толстый, весь в муке;иногдаиз булочнойвидночерез
стекляннуюдверь,каконмечетсявокругдежи,месит тестодеревянной
лопатой. Вотбы никто не подумал: такойбольшой, толстый, а кружитвокруг
дежи так, что только шлепанцы хлопают по пяткам. Мальчик, как святыню, несет
домой еще теплый каравай, зарываясь босыми ножками в теплую дорожную пыль, и
с наслаждением вдыхаетзолотистыйзапаххлеба.Или пойдешь кмяснику за
мясом: на крючьях висят страшные, кровавые куски,а мясникили его жена, с
лоснящимися лицами, разрубают секачом розовуюкость и - шлеп на весы; и как
это они пальцы себе не отрубят!Авот убакалейщикасовсемдругое:там
пахнет имбирем,пряниками и много чем еще, и пани бакалейщица разговаривает
тихо, нежнои отвешивает пряности на крошечных весах; и тебе дают на дорогу
два волошских орешка,один обычночервивый и высохший,но это не важно-
важно, что есть две скорлупки, и можно раздавить их пяткой - то-то щелкнет!
Вспоминаю этих давно умерших людей, и так мне хочется еще разок увидеть
их такими, какими я виделих тогда. Укаждого был свой мирок,и внем-
свое, таинственное, дело. Каждое ремесло было как особый мир, икаждый - из
особого материала, с особыми обрядами. Авоскресенье -странный день: люди
ходятне в фартуках, нес засученными рукавами, а в черных костюмах, и все
почти одинаковые;казалисьонимнетогда какимито чужими,непривычными.
Иногда отец посылал меня за пивом; и пока трактирщик цедил пену в запотевший
кувшин,я застенчивопоглядывалв угол, атам застолом сиделимясник,
пекарь,парикмахер,аиногдаиполицейский-толстый, врасстегнутом
мундире, отставив ружье к стене,- и все они разговаривали громко и вперебой.
Странно мне было видеть их вне мастерских и лавок; мне это казалосьнемного
неприличными недостойным. Теперь я сказал бы, что меня тревожило и сбивало
с толку - видеть,как перемешиваются их замкнутыемиры.