Вождь поднялся во весь богатырский рост и обратился к притихшей толпе:
– Народ моря, неба и земли, освещенный благотворными лучами красного бога солнца! Пришла пора нам браться за оружие и воевать с врагами, жаждущими наших земель, охотничьих угодий и моря, как недавно прогнали наши воины-бусидо бесчисленные племена краснокожих людоедов с перьями в голове до самого северного перешейка в невиданные, бескрайние просторы земли восходящего солнца, куда ушли стада быков-бизонов. Ныне к нам движется огромное войско малых, узкоглазых врагов с желтой кожей. Они жрут варево из белых зерен, которые выращивают в болотах, и редко едят мясо. Видно дичи и рыбы не хватает на столько голодных ртов. А еще у них есть блестящее оружие, крепче и острее которого мы еще не видывали. Военачальников пришельцев кличут сегунами и подчиняются они только своему верховному сегуну. Но нам всегда покровительствует Небесный змей, а у них такой поддержки нет. И все же опасность велика, а посему повелеваю: состязания юношей закончить, привести жертвенного медведя-шатуна, который стал причиной смерти воина и тяжелых ран двух воинов-охотников. Гонца и его коня хорошо накормить и дать им отдых. Я все сказал, приступайте!
Полдвадцатки самых сильных воинов приволокли связанного крупного медведя. Зверь сипло рычал и тщетно пытался разорвать крепкие путы из плетеных жил. Но это ему было не под силу. Седой крепкий шаман вышел к медведю и взмахнул острой каменной секирой. Одним ударом голова зверя была снесена. Шаман знал свое дело и повелел подставить глиняную бадью, чтобы собрать бьющую фонтаном кровь лесного бродяги. Первую чашу с кровью он поднес вождю и тот залпом выпил свою священную долю. Старый колдун поманил юного сына вождя и объявил:
– Народ моря, неба и земли, освещенный благотворными лучами красного бога солнца! Пришла пора признать, что духи благоприятствуют Сан-унтаре и он может нанести татуировку воина на свое лицо. Надеюсь, что его стрелы всегда найдут врагов, а дух удачи никогда не покинет его душу. Выпей же чашу с кровью медведя и пусть сила зверя наполнит твои жилы.
Сан-унтара послушно залпом выпил кровь медведя, поймал теплый взгляд отца из-под густых бровей и любящий взор матери.
Вождь повелел сыну возглавить двадцатку молодых воинов, совершить дозорный обход земель племени и оценить силы нового врага. Все мужи и женщины стали срочно грузить припасы, готовить каяки и долбленки к отплытию на ближайшие острова. Эти меры принимались всеми племенами приморских айнов на случай военного поражения.
Перед дальней дорогой к Сан-унтаре робко приблизилась девушка его мечты. В руках она держала искусно сотканную боевую одежду воина с густо нашитыми костяными пластинами домару и родовым узором. Молодой человек поклонился любимой и принял от нее этот дар сердца. Отныне он мог ставить свое жилье и жить с женщиной, изготовившей и подарившей ему доспехи воина. В свою очередь, сын вождя надел на шею девушке ожерелье из ценных раковин, которое давно припас для этого счастливого случая. По обычаю племени, перед дальним походом воину не престало предаваться любовным утехам, а надлежало медитировать и просить всемогущего бога всего сущего Пасе-камуя об удаче в ратных делах. Поэтому Сан-унтара вежливо поклонился любимой, и резко повернувшись, удалился в родовую хижину для общения с духами и богами.
Когда бог солнце окрасил ярким розовым светом мохнатые сопки и гладь моря, небольшой конный отряд двинулся в путь. Каждый воин имел по два меча, два кинжала, копье-острогу и тугой лук с запасом отравленных стрел. Воинов сопровождали верные собаки, очень похожие на крупных волков. Среди них был и любимый пес предводителя отряда – мудрый Хатара.
Путь проходил вдоль стремительной реки, мимо диких рощ и полян. На одном из обширных лугов, среди высокой травы медленно двигались гигантские рыжие фигуры мамонтов. Громадный вожак шумно потянул хоботом воздух и, почувствовав запах людей и лошадей, тревожно затрубил. Стадо повернулось к всадникам и выставило длинные изогнутые бивни, предупреждая людей, что всякое нападение будет для них последним. Сан-унтара и его воины поклонились вожаку мудрых мамонтов, обогнули стадо на безопасном расстоянии и продолжили свой путь.
Утренний туман становился все гуще и из его клубящихся струй стал проступать силуэт величественного рукотворного сооружения – пирамиды, сложенной из гигантских обтесанных гранитных блоков. Такой знак не мог не заметить Небесный змей – покровитель всего живущего на земле. Воины спешились и преклонились перед культовым сооружением, возведенным руками могучих великанов.
Вскоре равнинная местность резко изменилась. Появились невысокие холмы и сопки, покрытые сплошным лесом. Река становилась все стремительнее, шумела, разбивая свои струи о торчащие гранитные валуны. Сан-унтара огляделся и повелел сделать первый привал. Вскоре запылал костер, и аппетитный запах варева из вяленого мяса в большом глиняном сосуде вызвал у воинов голодное урчание в животах и обильное выделение слюны. Терпеливо дождавшись, когда вареное мясо остынет, юноши специальными палочками доставали куски мяса и ловко отправляли их в рот. Когда мясо закончилось, каждый воин отлил себе наваристого бульона в небольшие глиняные чаши и выпил. Костями, оставшимся бульоном и вяленой кетой сытно накормили собак. На этом ритуал приема пищи был окончен, и каждый приступил к осмотру лошадей, особенно их копыт. Айны не знали подков и надевали на копыта специальные трехслойные чехлы из кожи нерпы. Это позволяло уменьшить стук копыт при сближении с противником, обеспечить внезапность нападения и сохранить здоровье коней.
Сан-унтара еще не подозревал, что суровый дух судьбы готовит ему тяжкие испытания.
Глава вторая
Айны были отличными охотниками, следопытами и хорошо читали следы зверей и людей, оставленные на траве или земле. Двигаясь по заросшему лесом широкому ущелью между двух высоких сопок, небольшой отряд воинов остановился, обнаружив на траве следы группы конников численностью в половину двадцатки. По отпечаткам копыт и вмятинам от подков можно было догадаться, что лошади не принадлежали айнам. Сан-унтара приказал отряду оставаться на месте, а сам отправился на разведку вверх по ущелью. Верный пес, бегущий рядом, занервничал, почувствовав запах чужаков, но не зарычал. Хатара еще щенком знал непреложный закон охоты: не надо лаем или рычанием оповещать зверя или врага о своем приближении, тогда эффект внезапности будет обеспечен.
Величественные кедры, уходящие далеко в небо хвойными вершинами, обступили всадника со всех сторон. Голубизна небес скрылась в зеленом полумраке – обители лесных духов. Внезапно Хатара насторожился и тихо зарычал, устремив взгляд своих голубых глаз на хозяина. На влажной земле, усыпанной слоем хвои, помимо следов от лошадей чужаков, явно отпечатался двулокотный трехпалый след громадного зверя. Юноше сразу стало ясно, что след оставил бамбуковый дракон и холод ужаса почти овладел его душой. Но Сан-унтара прогнал страх и, приготовив лук к стрельбе, поскакал по следам. Вскоре лесная чаща расступилась и взору всадника открылась большая поляна, на которой происходила неравная битва между чужими всадниками и громадным ящером.
Дракон, несмотря на тяжелый вес длинного зеленоватого тела, оказался необычайно проворным, легко настигал незнаемых людей, сшибая их наземь вместе с лошадьми ударами чешуйчатого хвоста и могучих лап. Усеянная крупными клыками зубастая пасть легко перемалывала сшибленные тела. Из полдвадцатки чужаков только трое еще пытались бороться со зверем, тыкая копьями в крепкое чешуйчатое тело. Незнакомые воины имели узкие глаза, безбородые лица и маленький рост. Одеты они были в странные одеяния из яркой материи, подбитой мехом. Их головы покрывали шлемы из какого-то блестящего материала. Носились они на маленьких мохнатых лошадках, стараясь выхватить придавленного бьющимся в агонии конем богато одетого человека, скорее всего, предводителя и спасти его от неминуемой гибели. Дракон повернул свою рогатую голову в сторону еще не растерзанного поверженного всадника и приподнял лапу для последнего сокрушительного удара. В этот момент в его желтый глаз глубоко вонзилась стрела, выпущенная твердой рукой Сан-унтары. Чудовище взвилось всем своим длинным телом, заревело от боли и ярости и, извиваясь по-змеиному, бросилось в чащу леса, обхватив когтями передней лапы древко отравленной стрелы, торчащей из глаза.