.. Можно еще "заныкать", "закурковать" (спрятать) нечто запрещенное заранее, но это делают люди бывалые, не зарекающиеся от тюрьмы: им советы эти не новы; первоходочники же, как правило, и сидеть в общем-то не собирались... Лекарства брать не нужно: отберут. По заключению врача могут позволить лишь очки; будут давать что-то астматикам; диабетики, может быть, смогут выхлопотать поддержку в виде инсулина; короче, надеяться на медицину могут лишь так называемые "хроники" (и это везде от ИВС (КПЗ) до самой зоны).
Шмон в КПЗ - это еще не шмон
Обыск (шмон) в КПЗ сводится чаще всего к изъятию запрещенных предметов, к которым относится все колющее, режущее и затягивающееся (ремни, галстуки, шнурки).
Деньги проносят и в тюрьму, но тут каждый старается сам - кто во что горазд, хотя много и апробированных способов. Но, к сожалению, все апробированные способы давно известны опытным шмональщикам в тюрьме, на этот счет инструктируются солдаты ВВ. Многое зависит и от личности обыскиваемого, потому что делатели шмона опытные психологи (аналогично, скажем, и таможенники со стажем), по движению глаз и неосторожным нервным движениям вас вычислят в первые же минуты и тогда уж "тряхнут" до внутренностей.
Хорошие сигареты вряд ли доедут с вами до тюрьмы. В КПЗ вам будут выдавать из ваших пачек по пять или десять (везде свои порядки) сигарет в день, а в день отправки "на тюрьму" выяснится, что вы за неделю скурили, все пять блоков своего "Мальборо" или "Винстона".
Поэтому будьте попроще: "Прима" и "Беломорканал" менее интересны работникам КПЗ, и у вас больше шансов появиться в тюремной камере с хорошим запасом курева.
Вообще, довольно странный подход у органов к определению запрещенных предметов; но если вспомнить, что не во всякой столовой на воле подаются вилки или, упаси Бог, ножи... Вилки, конечно, ни в КПЗ, ни в тюрьме ни к чему: ими просто нечего есть... Часто уже именно в КПЗ ощущается какой-то особый вкус пищи, особый запах жиров (если таковые вообще прибавлены) лечебно-технического свойства. Хлеб почему-то все зеки называют "спецвыпечкой"; действительно, какой-то "спец" есть в этом хлебе: его достаточно трудно проглотить, если он свежий, и почти невозможно разжевать, если он чуть зачерствел. Шмон (обыск) в КПЗ как бы предваряет длинную вереницу тюремных и лагерных шмонов, предстоящих будущему заключенному. Многих вводит в заблуждение его поверхностность; в будущем тюрьма неприятно удивит неискушенного зека-неофита.
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ
"Уболтать" мента
Если вы живете в маленьком городе или арестованы и помещены в КПЗ в "своем районе", то шансы договориться с работниками КПЗ или даже со следователем повышаются, "договориться" имею в виду передачу забытых вещей, еды, курева или организацию вполне законного свидания с родственниками.
Караульным милиционером может оказаться приятель приятеля, племянник жены брата да мало ли кто еще! Поэтому бывалые люди пользуются этим, особенно стараются "полосатики", идущие на "особняк" (об этом позже); когда открывается "кормушка" в камере КПЗ, такой хитроумный зек уже сидит на корточках возле нее и тут же начинает "убалтывать" мента:
"Послушай, командир, что-то мне лицо твое знакомо? Ты не с улицы Тимирязева?"
"Да, с Тимирязева", - отвечает "командир".
"Точно! якобы радуется зек. - Ты Вани Бякина племяш!"
"Нет, я Тони Шерлушовой сын".
"Ты? Тонькин сын? Ништяк, командир! Мы с ней в девятом классе за од
ной партой сидели..."
Ну и так далее.
Дальше следует или попадание или промах. При промахе милиционер начинает понимать, что его "в наглую" колпашат; он начинает грубить и в ответ получает полновесный "отлай", в котором все известные нецензурные выражения кажутся дамским набором из лексики придворного этикета.