— Совершенно верно, милорд.
Капитан Биггар взял с блюда большой бразильский орех и расколол его зубами.
— Мы, несущие бремя белых, обязаны показывать пример. Нельзя допускать, чтобы даяки переплюнули нас в соблюдении кодекса чести.
— А они что, пытаются?
— Даяку, не уплатившему долга, отрубают голову.
— Другие даяки?
— Да, сэр. Другие даяки.
— Ну и ну!
— И голову затем отдают первому кредитору.
Билл изумился. Возможно, что и Дживс тоже изумился, но лицо его не приспособлено было к выражению подобных эмоций. Те, кто знал его близко, якобы наблюдали своими глазами, как в минуту глубокого потрясения один уголок рта у него слегка вздрагивал; но в обычной жизни черты его лица сохраняли каменную невозмутимость, подобную невозмутимости деревянного индейца на вывеске табачной лавки.
— Господи Боже мой! — проговорил Билл. — У нас тут такие порядки не применимы. Если бы стали считаться, кто первый кредитор, представляете, какая свара бы поднялась! Правда, Дживс?
— Несомненно, милорд. Как в детской считалке: мясник или булочник, кузнец или дворник…
— Да еще знакомые, у которых этот даяк гостил весь уик-энд, а утром в понедельник улизнул, совсем забыв про субботнюю партию в бридж.
— Даяк, если только он остался бы после этого жив, научился бы впредь соразмерять свои ставки со своими финансовыми возможностями, милорд.
— Верно, Дживс. Конечно, он научился бы не зарываться.
— Вот именно, милорд. Он бы трижды подумал, прежде чем оставить компаньона без законного выигрыша.
Капитан Биггар разгрыз еще один орех. В установившейся тишине это прозвучало как выстрел, одним махом убивающий шестерых.
— А теперь, — произнес он, — с вашего позволения, лорд Рочестер, я хотел бы бросить эту пустую болтовню и перейти к делу. — Он замолчал на мгновение, приводя в порядок свои разбежавшиеся мысли. — Насчет этого жулика букмекера.
Билл захлопал глазами:
— Ах да, насчет букмекера. Я понимаю, о чем вы.
— На данный момент он, к сожалению, скрылся. Но у меня хватило смекалки запомнить номер его машины.
— Вот как? Действительно, вы очень правильно поступили, верно, Дживс?
— Весьма, милорд.
— А потом справиться в полиции. И знаете, что мне там сказали? Что этот автомобильный номер, лорд Рочестер, — ваш.
Билл удивился:
— Мой?!
— Ваш.
— Но как это может быть?!
— Вот тут-то и есть загадка, которую надо разрешить. Этот Честный Паркинс, как он себя называет, по-видимому, позаимствовал ваш автомобиль… с вашего согласия или без такового.
— Быть того не может!
— Совершенно немыслимо, милорд.
— Благодарю вас, Дживс. Разумеется, совершенно немыслимо. Откуда мне знать какого-то Честного Паркинса?
— Так вы его не знаете?
— Первый раз о нем слышу! В глаза его никогда не видел. Как он выглядит?
— Высокий… примерно вашего роста… с рыжими усами и с черной нашлепкой на левом глазу.
— Нет, черт возьми, быть не может… То есть я хочу сказать, я вас понял. Черная нашлепка на левом глазу и рыжие усы на верхней губе. Я сначала подумал…
— И еще клетчатый пиджак и галстук с голубыми подковами по малиновому полю.
— Боже милосердный! Какой-то человек совершенно не нашего круга. Не правда ли, Дживс?
— Да, милорд, не soigne. [Тщательно одетый (фр.)]
Но тут, явно потеряв терпение, капитан Биггар призвал собравшихся к порядку.