Она думала, что все будет красиво, как в кино, а вышло не так романтично. Чувствовалось, что Женя старался произвести на нее впечатление, пожалуй, даже слишком, поэтому это произошло как-то нелепо. Когда он понял, что до него у Лианы никого не было, то был удивлен, польщен, но в то же время озадачен. Скрыть пятно от матери вряд ли удастся, если не на простыне, так на матрасе она его точно увидит – придется объясняться.
Девушка списала не очень удачную попытку на первый раз, но и во второй, и в последующие встречи было не намного лучше, разве что боли она уже не испытывала. Но ведь не бросит она его только из-за того, что у них не клеится в постели. Это было бы неправильно, потому что Женя ей нравится, он хороший, и так не хочется, чтобы все вот так просто и быстро закончилось. Скорей всего, дело не в нем, а в ней, ее неопытности, она еще не вошла во вкус, он все делал правильно, а она не поняла.
Но ситуация разрешилась помимо участия Лианы. Парень нередко производил впечатление недотепы, но все свои промахи и ляпы он видел лучше окружающих. И на этот раз безошибочно почувствовал, что близость с ним не доставляет девушке желаемого удовольствия, поэтому каждый раз ощущал себя рядом с ней виноватым. В конце концов, встречи с ней стали тяготить его настолько, что он пожалел, что вообще когда-то обратил на нее внимание. Порвать с Лианой открыто было страшно, стыдно и неудобно, чувство неловкости и дискомфорта, сопровождающееся обильным потоотделением, возникало при одной только мысли об этом, поэтому он не придумал ничего лучше, как перестать ей звонить и вообще сменить номер телефона.
С момента последней встречи прошло довольно много времени, Женя не звонил, а его телефон был постоянно вне зоны доступа. Тогда девушка поняла, что он ее бросил, вот так, без каких-либо объяснений. Ушел по-английски. Это ведь не было мимолетной интрижкой, ей казалось, что между ними все так серьезно, он ее любит, но по своей природе стеснительный, поэтому не мог проявить свои чувства открыто. А выходит так, что он ее вовсе и не любил. Неужели после всего, что было между ними, она не заслужила элементарных слов, почему он кинул ее так унизительно. Стало так обидно. На глаза навернулись слезы, она направлялась домой после пар и ревела.
Конечно, Лиана прекрасно знала, где он живет, могла найти его и потребовать объяснений, но не захотела этого делать, чтобы не выглядеть еще более жалкой. Если он сам не удосужился этого сделать, так к чему вымаливать какие-то слова, наверняка он ничего вразумительного не скажет. Трус! Вот он кто! Самый настоящий трус! Она-то считала его скромным, порядочным, а он оказался скотиной! Вдвойне обидно оттого, что это был ее первый парень, она нафантазировала себе любовь на пустом месте, и все закончилось так паршиво.
4
Чувствовать себя брошенной не самое приятно состояние. Захотелось с кем-нибудь поделиться, иногда хочется просто услышать слова поддержки, чтобы тебя кто-нибудь пожалел. С Машкой говорить бесполезно, что она скажет и так ясно: «Забей и живи дальше!» Но это не то, что Лиана ожидала услышать в ответ.
Мама идеально бы подошла, никто так, как она не умеет посочувствовать и поддержать. На данный момент сильнее никто ее не любил, но в этом случае рассказать ей все было невозможно. Учитывая последние родительские наставления, девушка поняла, что вряд ли мама смогла бы ее понять, может, и пожалела бы, но непременно упомянула, что предостерегала от подобного развития событий.
А может, она не так уж и неправа и нельзя допускать парней к телу до свадьбы? В этом что-то есть, но в то же время это так не вяжется с современной жизнью. Но как иначе проверить серьезность намерений мужчины? Жене Лиана поверила, считала порядочным, а он так жестоко с ней поступил, ушел, не прощаясь. Она ведь перед ним ни в чем не виновата.
Нет, маме признаваться нельзя ни в коем случае. Она, естественно, пожалеет, но потом прочитает лекцию и опять потащит в храм на службу, а то и на исповедь, чтобы раскаялась в своих грехах. Лиане были тягостны эти походы, а если говорить точнее, то давило не само посещение церкви, а настойчивость мамы. Одно ее присутствие почему-то морально угнетало.
Мыль о храме, которая промелькнула в голове и вызвала неприязнь, потом вдруг показалась неплохой идеей. А что, если маме ничего не говорить и сходить туда самой, без нее. Она бывает там часто, но не на всех службах. Девушка решила пойти одна, чтобы почувствовать себя свободной, а не под всевидящим материнским оком.
Так как в церкви бывать уже приходилось, она примерно знала, как себя вести. Специально пошла на пары в юбке, чтобы не пришлось заезжать домой и переодеваться, а также не забыла и про платок, который запихала на дно сумки с тетрадками.
Когда делаешь что-то сам, а не по принуждению, то и воспринимается происходящее совершенно иначе. На этот раз Лиана перекрестилась и вошла в храм с совершенно иным чувством, так как это было по велению ее сердца, а не потому что мама настояла. Смысл песнопений она по-прежнему не очень хорошо улавливала, потому что постоянно отвлекалась, но это не нарушало внутренний баланс. Сначала девушка подошла к иконной лавке и купила несколько свечей, поставила их у разных икон, не вчитываясь и не всматриваясь, кто на них изображен, просто куда внутренний голос подсказал. Потом с интересом наблюдала за прихожанами. Одни молча стояли, слушали и молились, другие перешептывались, третьи ждали, когда до них дойдет очередь, чтобы исповедаться.
«Может тоже подойти?» – промелькнуло в голове, отчего стало волнительно. Ей уже приходилось это делать, но серьезно она никогда к этому не относилась, говорила какие-то дежурные слова. Сейчас настрой был не тот, не хотелось что-то формально протараторить, а искренне покаяться было страшно. Это же нужно покопаться в себе, найти, что болит, и обнажить.
Лиана решила пока просто поприсутствовать. Девушка стояла и продолжала размышлять о своем, улавливая лишь отголоски службы. Она хотела с кем-то поделиться своей бедой, но, наверное, делать это нужно не здесь. Если она хотела, чтобы ее поругали, она все рассказала бы матери. Но с другой стороны, слушать замечания и поучения от посторонних людей как-то легче, чем от родных, не так обидно. Почему так? Видимо, потому же, почему и больнее, если ранят близкие люди, чем чужие.
И потом, она ведь не такая трусиха, как Женя! Хотела все рассказать, так надо это сделать. Пусть здесь, больше все равно она не знает, к кому обратиться. Пока она так рассуждала, служба закончилась. Очередь занимать не стала, так как оставалось всего два человека, лишь молча пристроилась за ними. Когда они ушли, с замиранием сердца подошла к батюшке.
– Я согрешила с парнем. Наверное, так надо говорить на исповеди? Но, если честно, то не понимаю, почему это считается грехом, если это случилось не просто так, а по любви, вернее, я так считала.
Лиана подумала, что откровенной наглостью было заявить такое священнику, и ждала, что сейчас он начнет ее ругать. А он лишь вздохнул и, как ей показалось, слегка улыбнулся. Под густой бородой было сложно уловить движение его губ.
– А как поняла, что ошибалась? – спросил батюшка.
Его добродушное лицо располагало к откровенному ответу, несмотря на то, что она делилась своими переживаниями, а он слушал и улыбался глазами, но было это как-то по-отечески тепло.
– Он меня бросил, и осталась только одна обида на него, больше никаких чувств.
– Так не разумнее ли сначала было утвердиться в своих чувствах?
– Так пока не попробуешь, не поймешь, – недоумевала Лиана.
– Не все нужно пробовать, чтобы понять.