Руки разведены в разные стороны. За последний час их отрывали и отгрызали по меньшей мере тридцать раз. Эта боль… невыносима. Он изо всех сил пытался спасти тех, кто придавал его существованию хоть какой-то смысл. Но судьба…
Откуда-то сбоку послышалось шарканье. Повернув голову на звук, он увидел его. Того самого мальчика в грязной весенней куртке с капюшоном. Его лицо всё в крови. С рук текут ручейки, капли которого сливаются с лужами, образовавшимися на крыше. Он идёт медленно, слегка прихрамывая и, кажется, что-то напевая… Привычной улыбки как не было никогда.
– Мальчик! – он поднялся и пошёл в сторону выжившего. В этот момент его совсем не заботил вопрос – «А как ему удалось выжить?». Он был просто рад, что всё ещё не один.
Когда длинные и тонкие руки обняли маленькое тельце мальчика, он перестал шептаться и улыбнулся. Он тоже был рад, что не остался один.
– Я обещаю, что не оставлю тебя.
Подул сильный ветер, растрепав балахон и содрав капюшон с головы мальчика.
Он открыл глаза, которые невольно закрыл от большой радости. Где-то глубоко в груди кольнуло незнакомое чувство. Чересчур высокий для человека лоб покрылся морщинками. Глаза цвета соли в удивлении распахнулись.
На самом краю крыши стоял человек. Это была девушка, одетая в ночнушку. Светлые волосы, совершенно не измазанные кровью, трепыхались от дуновения ветра. Он дул ей в лицо, будто противясь её намерениям, – пытаясь сдуть подальше от края. Её руки чуть приподняты, пальцы разомкнуты. Покачивается из стороны в сторону…
– Что ты делаешь? – спросил он у девушки, но она его не услышала. В какой-то момент он понял, что если ничего не предпримет – она упадёт.
Ещё секунда и неизбежное произойдёт. Судьба?
«Нет!»
***
Она обожала это место, потому что там всегда было тихо. Даже привычный шум небольшого городишки казался далёким. Совсем как фоновая мелодия, тем не менее не мешающая наслаждаться покоем. Внизу двор – много деревьев и детская площадка. Точно такая же, как и в тысячах других городов. С высоты в пять этажей всё это видится крошечным. Как на ладони.
Тишина отнюдь не единственное, чем привлекала её крыша родной пятиэтажки. Она любила побыть одна, слушая музыку и думая о чём-то своём. Когда в жизни случались резкие повороты или обрывы, забегала на самый верх и смотрела на двор с высоты. На тот самый двор, где выросла, где нашла друзей, где провела детство. Неповторимое – волшебное мгновение, которое и делало её той, кем она являлась сейчас. Не в её характере было думать о будущем. Она всегда думала только о прошлом, вспоминая яркие моменты жизни. Но когда-нибудь настаёт тот период, когда всё начинает меняться.
В этот день Наташа не изменила своим привычкам и опять полезла на крышу. Ключи ей всегда одалживала тётя Оксана, живущая на последнем этаже. В отличие от многих домов – их пятиэтажка жила как одна огромная семья, всячески помогая друг другу и следя за жизнями каждого соседа. Тётя прекрасно понимала какого приходится девочке, поэтому выручала её в трудную минуту. Чаще всего посиделки за крепкой чашечкой чая и приятной беседой не помогали. Единственное, что в этом случае она могла – дать ключ и надеяться, что маленькая Ната не сделает глупостей. Во всяком случае это было точно не в её характере, и тётя знала это.
Она не понимала о чём поётся в её любимых песнях. Знала, что в них заложен какой-то глубокий смысл, но сколько не старалась – так и не поняла какой. Постепенно даже слова певца уходили на второй план, дав волю мыслям.
«Ещё чуть-чуть и они разведутся. Может откажутся от меня? До совершеннолетия мне ещё шесть лет, поэтому сразу в дед дом. А может там будет лучше? Может я зря терплю их вечные скандалы?»
Пели воробьи, южный ветер надувал приятную мелодию, а звук проезжавших мимо машин слился в один, ничуть не раздражая, и даже наоборот… Солнце по-летнему пекло лежащую на крыше фигуру, закрывшую рукой глаза от его ярких лучей. Всё это создавало непринуждённую атмосферу, которую Наташа называла волшебной. Но в этот день она не слышала воробьёв, ветра и шум трущейся об асфальт резины. Не чувствовала нежного прикосновения Солнечного тепла и дуновения ветра. В ушах только музыка, в голове только мысли. Весь мир перестал существовать.
Из глаз выступила влага, норовя потечь по щекам. Едва заметив это, девочка приподнялась на локте и безжалостно протёрла её. Уж кем-кем, а хныкой она себя не считала. Она всё сможет. Всё стерпит.
«Может, если они всё же разойдутся и меня возьмет к себе мама – станет не так уж плохо? Но сколько ещё они будут теранить друг друга? Когда же им надоест?»
– Ты опять тут… – послышался голос откуда-то сзади. До тошноты знакомый голос.
– Да. И опять забыла закрыть за собой дверь, – лениво ответила она, снова ляг на спину и прикрыв рукою глаза. Ему лучше не знать, что она плакала.
Он подошёл ближе к краю крыши. Туда, где лежала она – одетая в джинсовые шорты и футболку когда-то идеально белого цвета. Тогда у неё была короткая стрижка. Она очень походила на мальчика. Наверное, именно по этой причине даже он подружился с ней. Он – пухлый мальчишка с этого же двора, которого не любил практически никто. Данил никогда не умел общаться с людьми, которых не знал. Ему было очень тяжело заводить новые знакомства, поэтому он довольствовался теми людьми, которые знали его с пеленок. И большинство из них знали не с лучшей из его сторон.
Он смолчал. Решил было тоже прилечь, чтобы, как всегда, полюбоваться на свои обожаемые облака, но его остановило недовольное:
– Ты не вовремя, Даня. Лучше иди в другое место.
– А кто сказал, что это место твоё? – обиженно возразил Данил, всё же привстав.
– Тётя Оксана говорит, что я могу залезать сюда тогда, когда захочу. А ты вообще не из этого дома. Иди и лезь на…
– А эта твоя тётя разве запрещает лазать сюда другим? – перебил её мальчик, сверху вниз смотря на нахалку. – Ты последнее время сама не своя. Что-то с родителями…?
– Да.
– Что, «Да»?
– Запрещ-щает! – она разозлилась, убрала от лица руку и привстала на локтях, пристально посмотрев в глаза другу.
Данил попятился, но потом будто прочитал что-то в её глазах. Мимолётно улыбнулся и сел, уперев локти в ноги, а голову погрузив в ладони.
– Что? – всё больше раздражалась она. Музыка в наушниках давно перестала играть, поскольку села батарейка дешевого плеера, который этот же пацан и подарил.
– Как всегда у тебя проблемы. Ты редко когда приходишь сюда просто так. Увидев тебя на крыше, можно понять…
– З-замолчи! – изо всех сил попыталась прокричать Наташа, но у неё, как всегда, ничего не вышло. Из-за дефекта речи злость всегда шла бок о бок со стыдом.
В два счёта могла дать люлей этому наглому толстяку. В некоем роде она была сильнее его. Может не физически, но морально точно. С лёгкостью могла прогнать его со своего законного места тоски, но…
Он действительно замолчал. Надолго – час или около того. Лёг неподалёку, зачаровано смотря на проплывающие мимо облака. Подобная привычка характеризовала его как личность. Такой же размеренный, неспешный и далёкий.
– Скажи, Данил, чего ты хочешь от жизни? – вдруг нарушила она тишину, окончательно успокоившись и забыв всё на свете. Непривычные уху звуки природы ввели её в непонятный транс, заставив расслабиться по-настоящему.
– Много чего, – уклончиво ответил он. Как всегда – совершенно спокойно. Как будто разговор начался только сейчас.
– А самое важное? Кем бы ты хотел стать в этом мире? Для кого хотел бы жить?
В этот раз мальчик задумался.
– Наверное, для себя… – неуверенно протянул он.
– Да ну? – Наташа неподдельно удивилась. Её друг был не из тех, кто любит себя и живёт только ради себя.
– Нет, правда! Я бы хотел путешествовать. Увидеть весь мир и познакомиться с кучей народу. А потом мне бы хотелось приехать домой – в Россию, и остепениться в столице.