«С момента убийства Листьева на Первом канале не появилось ни одной авторской программы».
– Но это же глобальная тенденция. Все используют «форматы», все покупают апробированные.
– Глобальная тенденция. Я прихожу на радио, приношу новую песню, мне говорят: не наш формат. Я говорю: скажите, ребята, у меня около сотни песен, и вот я сейчас могу выбрать любую из них, они абсолютно разные, во всех стилях, я найду для вашего формата. Скажите, как он выглядит, подберу песню. Он говорит: он выглядит так, что это не ваш формат. Вот как хотите с этим, что хотите делайте.
– Приходится конфликтовать?
Со мной пол-эстрады не разговаривает.
Скажем, я позвонил Леше Рыжову из «Дискотеки Аварии», сказал, что я приведу в своей книге текст его песни целиком, он говорит: Юра, да хоть ведром назови, как сказал в своё время Робертс Кончаловскому. Тот его позвал сыграть в своём сериале, он говорит: у вас готов хоть помойное ведро играть. От мастера – всё, что угодно. Мне практически то же самое Рыжов говорит: пожалуйста, на здоровье.
Приехал к Диане Арбениной домой, говорю: я хочу одно твоё произведение в свою книгу поместить для примера целиком. Я имею право его раздолбать на части и приводить фрагментарно, никто слова не скажет. Но, если я привожу целиком, для этого нужно разрешение автора. Она говорит: что ты будешь говорить про это произведение? Я говорю: ты в нём уверена, ты же его написала, ты же его опубликовала везде, оно везде в твоих сборниках, оно приведено целиком. Я его тоже приведу целиком, можно? Что я скажу, тебя это интересует?
Арбенина говорит: ну, в общем-то, наверное. Я говорю: ну ты же, наверное, выше всё-таки по статусу, чем критика какого-то Лозы, ты тоже такая понятная сидишь в жюри, всех учишь жизни. Она: ну ладно. Так вот, я ей потом отправил свою книжку, она руки не подает, все, Лоза сволочь, гад. Я просто высказал своё мнение о её стихотворении.
– Эта реакция ожидаема была?
– Абсолютно, так я ей в глаза сказал, ребята, я же всем глаза говорю, ребята, хотите меня критиковать, пожалуйста. Если есть что сказать по поводу моих произведений, на здоровье, говорите всё, что вздумается, пожалуйста. Я готов выслушать, если эта критика конструктивна, если она что-то мне даст, пожалуйста. Но молчат все, просто проще не замечать. Критиковать нечего, и начинается вот такая беда, что делать с Лозой, блин. Лучше, чтобы его не было.
Диана Арбенина. Фото Маргариты Шол.
***
– Почему на «Евровидении» ограниченный набор авторов, свой тесный клуб. У нас достаточно композиторов?
– Да море, замечательные композиторы. Мне шлют пачками песни новые. Смотрите, что получается. Ведь там же распил как идёт: песня, которую купили у якобы американско-израильского дуэта или тринтета: там три человека авторов – американский якобы автор Гуткин, израильский автор текста и человек, который пилит бабло. Эта песня не стоит и десятой части тех денег, которые за нее заплачены. Выбит на нее большой бюджет, Гуткин получает свои, все всё получают.
Точно также на Самойлову бюджет был выбит: на костюмы, на медицинское сопровождение, на всё, тем более, такая страна. В этой бригаде знаете, сколько тогда человек поехало? Португалия – красивая страна, дети, родственники, тёщи, все там были всунуты под каким-нибудь, как назвать, статусом, и все туда рванули. Конечно ей сказали, можешь просто рот открывать, за тебя бэк-вокал споёт, что и было. Она шептала только первую часть, а припев пели ребята. Но она и первую часть забыла, такая девочка, она же непрофессиональная.
– Вы вообще следите за «Евровидением»?
– Нет. Просто в некоторых случаях меня спрашивают, просят прокомментировать и мне приходится смотреть. Также здесь, меня попросили прокомментировать, я взял, посмотрел её номер. Все «Евровидение» я смотреть не стал. Почему? Потому, что это давно уже англовидение, давно британцы уже подмяли конкурс под себя.
В установочных документах было написано, что этот конкурс должен объединять, чтобы могли познакомиться с культурой своих соседей, там очень много хорошего было написано. Что он такой развлекательный, что никакой политики, и так далее, так далее. Со временем все вот эти установочные лозунги позабыты, и сейчас всё перевернулось с ног на голову.
– Хорошо, из наших исполнителей, которые выступали за всё время Евровидения, кого-то можете выделить?
– Ну, все враги.
– Все враги Отечества?
– Враги Отечества, конечно, и Лозы, в частности.
– И «Бурановские бабушки»?
– «Бурановские бабушки» одни из самых больших вражин. Объясняю, почему. Уже много лет пытаюсь провести одну мысль. Ребята, что мы хотим получить? Если взять как сверхзадачу пропаганду российской культуры вообще как таковой, тогда все наши, кто туда едут, все враги. Потому что они работают на британскую культуру, а не на нашу.
«Бурановские бабушки» одни из самых больших вражин. Фото: Лариса Горбунова
Никто не может повлиять на гордых французов. К примеру, когда Патрисия Каас едет на этот конкурс, перед ней не ставится задача победить. Она поёт песню на французском языке, занимает своё девятое место и едет после этого в европейское турне.
Наш Дима Билан приезжает, пытаясь понравится ирландской домохозяйке, поёт ей по-английски, побеждает, едет на гастроли в Сыктывкар. Почему? Потому что никто Диму Билана в звёзды не пустит.
Но французская певица Патрисия Каас интересна, оригинальна и самобытна, а Дима Билан, это точь-в-точь, один в один. Он никому не нужен. Мы можем использовать площадку «Евровидения» для пропаганды своей культуры, как это делают французы. Приходишь, поёшь русскую песню. Они говорят: ух ты, ничего себе, они, оказывается, не только могут нас копировать, у них композиторы есть, певцы, у них есть поэты, у них есть люди, которые могут поставить номер.
Мы победили, привезли сюда этот конкурс, а нашим ведущим запрещено было говорить по-русски. И зачем нам эта победа?
Второе, когда мы проводили здесь конкурс, мы даже винтик последний привезли из-за границы. Вся техника была, всё обеспечение, свет, звук, специалисты, всё было оттуда. Наши были только нефтедоллары. Зачем нам показывать миру, что у нас только нефтедоллары, что мы тупые, можем точь-в-точь, один в один? Поэтому мы покупаем все эти битвы хоров с дельфинами. Зачем они нам нужны?
«Потому что никто Диму Билана в звёзды не пустит». Фото Руслана Рощупкина («Первый канал»).
– Поскольку упомянуты были «Бурановские бабушки». Меня в своё время озадачил совершенно Дробыш, когда я привёл ему в пример творчество Александра Борисовича Градского. Он мне сказал, у Градского нет ни одного хита, а у меня, сказал Дробыш, их 100. Вот что такое хит в системе координат Лозы?
– Вот смотрите, гимн Удмуртии, это Party for everybody dance, который пели вот эти бабушки, не понимая ни слова из этой тарабарщины. Он считает, Дробыш, что написал хит, что этот хит будет исполняться этими бабушками. Кто его будет петь, когда и где в Бурятии?
Что такое хит? Это песня, которая стала популярной и так далее. Вот я знаю, что у Высоцкого в таком случае сотни хитов. Почему? Это песни, которые звучат, которые поют за столом. У Визбора этих песен больше, чем у Дробыша. Почему? Потому, что песни Дробыша не поют, а песни Визбора поют везде.
Песни, которые раскрутились по радио или по телевизору, которые были прокручены много раз, если называть это хитом, тогда мы опять начинаем приходить вот к чему. Был такой спор, всё-таки количество лайков может оценивать песню, количество подписчиков, которые зашли на сайт и так далее. Я ответил на этот вопрос так: был такой осьминог Пауль, он предсказывал результаты матчей, у него подписчиков было больше, чем у девушки-блогера. Поэтому тут говорить об этом смешно. Если вы хотите по лайкам, допустим, считать хит, то мне приходилось комментировать одну песенку, недавно она набрала миллиард просмотров. У песни Gangam Style, которую кореец этот спел, у неё 8 млрд. просмотров. У другой – миллиард просмотров, но она состоит вот из чего, человек сидит на самоиграйке на этой, одним пальцем: тю-тю-тю-тю-тю pen, тю-тю-тю apple, тю-тю-тю-тю-тю apple-pen,