– Давайте ближе к делу.
– Всё это произошло в девяностые. Мне уже тогда было двадцать лет. Как раз столько, блин, сколько этому сопляку, который присел к нам за столик с пистолетом в руках.
В сумочке Раецкой заиграла мелодия. Она вытянула из неё смартфон.
– Минуточку, – попросила Максима замолчать Лариса Константиновна и встала из-за стола. – Слушаю, Антон, – ответила она на вызов. – Что?! Когда?! А ты откуда это узнал? Понятно… Нет, я поеду на своей машине.
– Что-то случилось? – спросил Зацепин после того, как Раецкая опустила смартфон в сумочку.
– Случилось. Убили одного из вашей пятёрки.
– Кого? – вскрикнул Максим и его глаза наполнились ужасом.
– Степана Моряева.
18. Андрей Осипович этого не рассказывал
Пуля зацепила щеку Ольги, оставив после себя кровавый след. Широко раскрытыми глазами женщина смотрела на того, кто собирался её убить.
– Чего тебе надо? – прошептала она голосом, в котором не осталось ни капли той смелости, с которой она изначально встретила опасность. – Я тебя прошу, пожалуйста, не надо. Не убивай.
– Вот это мне больше нравится, – заулыбался молодой мужчина, и его внезапно одолел нехороший кашель. Вытянув из кармана вязаную шапку, он прислонил её к своему рту.
– Вы больны! – вскрикнула Ольга. – Вам нужна помощь!
– Вот парадокс, ты была бы для меня хорошей тёщей.
– Возможно, – произнесла женщина и шагнула назад.
– Стой, где стоишь! Или я тебя убью. Знаешь, сколько мне годков?
– Сколько?
– Двадцать один.
– И что это должно значить?
Коротко стриженый приблизился к женщине и всю кровавую дрянь, что осталась на шапке, растёр по её лицу.
– Думай, дура. Это тебе ещё одна дополнительная информация для того, чтоб ты поломала мозг. Я специально пришёл без парика и грима, чтоб ты хорошенько запомнила того, кто тебя убьёт.
– Значит, ты даёшь мне время подумать? Я правильно поняла?
– Всё верно, – сказал молодой мужчина и зашагал к выходу на крышу.
Ольга проглотила подступивший к горлу ком.
– Раз ты показал своё лицо, может, ты мне скажешь, как тебя зовут?
Он обернулся.
– Придёт время, я обязательно тебе скажу. А пока что называй меня Мистер Смерть.
– И откуда ты взялся, Мистер Смерть?
– Из прошлого.
19. Андрей Осипович этого не рассказывал
Лицо Зацепина стало белее мела.
– Это всё, это конец, – произнёс он дрожащим голосом. – Они убьют и меня.
– Кто они? – тут же спросила Раецкая.
– Я не знаю.
– Согласна. Если будете тормозить, убьют! У вас на всё про всё пять минут. Рассказывайте мне то, что вы хотели рассказать. Коротко и доступно.
– В девяностые года мы обезвредили банду грабителей электричек. В дни зарплаты четыре подонка на станциях в деревнях, в тёмных проулках и в самих электричках караулили людей, возвращающихся из города с работы. И, угрожая ножами, грабили их. Разбой в чистом виде. Они не боялись ни чёрта, ни бога. Крутые, короче, были ребята.
– И вы сами решились их обезвредить?
– У нас практически у всех работали родители в городе. И мы за них очень боялись. Да и мы сами уже работали. Кто в деревне, кто в городе. Так вот, когда мать Еремейчика ограбили и избили так, что она чуть богу душу не отдала, мы поняли, что дальше так продолжаться не может.
– Интересная история. Вы мне можете назвать фамилии грабителей, которых вы обезвредили?
– Я помню фамилию и имя только одного из них. Синявский. Ещё тот отморозок. Я думал, он убьёт Андрюху. Между ними тогда разыгрался бой не на жизнь, а на смерть.
– Хорошо, для начала мне этой информации хватит. Часика через два мы продолжим с вами беседу.
– Часика через два меня может уже и не быть. Приставьте ко мне кого-нибудь, кто будет меня охранять.
– Это не ко мне. Я охраной частных лиц не занимаюсь. Хотите выжить, без дела на улицу не суйтесь. Квартира ваша будет опечатана. Поэтому всё, чем я могу вам помочь, это отвезти туда, куда вы скажете.
– Отвезите меня домой к Андрюхе Осиповичу. Двоим нам там будет спокойней.
– Вы так думаете?
– Вам, бабам, этого не понять! Нельзя нам сейчас быть самим по себе. И Бочаров, и Еремейчик к нему тоже подтянутся. Я в этом уверен.
– Хорошо, в любом случае мне тоже его надо увидеть. Собирайтесь, я вас подвезу.
20. Андрей Осипович этого не рассказывал
Вадима Бочарова на каталке завезли в бокс номер один приёмного отделения центральной городской больницы. К этому времени он уже неплохо шевелил губами.
– Можете говорить? – спросила дежурный врач приёмного отделения.
– Мо…гу, – еле выдавил из себя Вадим. – Мне вко…гоги сто-то… в ше…ю.
– Кто? Зачем?
– Мы-ы-ы.
– Болит что-то? Успокойтесь пока. Мы сейчас анализ крови и анализ мочи у вас возьмём на токсикологию. Если понадобится, сделаем кардиограмму. Вы поняли меня?
– Мы-гы-ы.
21. Рассказывал Осипович Андрей
Когда я вместе с двумя сотрудниками патрульно-постовой службы ворвался на кухню и застал там дочку, успокаивающую жену, этого урода в доме уже не было.
– Я ничего не могу понять, – давясь слезами, возмущалась Ольга. – Я по домашнему телефону вызвала милицию. А она так и не приехала.
– Я бы на вашем месте установил в доме кнопку вызова спецназа, – посоветовал один из милиционеров. – Это, конечно, недёшево. Но ребята свои деньги отрабатывают чётко. Есть такая частная охранная контора «Ремиус», обращайтесь, не пожалеете.
– Я собаку у него допроситься не могу, а вы говорите – охранную контору.
– У вас нет собаки?
– Фобия у мужа на собак. Покусала его одна овчарка, с тех пор шарахается от любой шавки.
– Куплю собаку! – пообещал я. – И в охранную контору тоже обращусь. Не дам я этим падлам над нами издеваться.
– Вы думаете, что здесь действует не один человек?
– Я не думаю, я уверен в этом.
Жанка кинула на меня молящий взгляд.
– Папа, объясни мне, почему нас хотят убить?
Я пожал плечами.
– Я пока ничего не могу сказать тебе определённого. Мне надо во всём основательно разобраться.
– Нет у нас на это времени, – взвизгнула Ольга. – Он обещал вернуться.
– Если он не дурак, то должен понимать, что дальше так нагло и открыто действовать не сможет, – возразил я. – Думаю, он будет выжидать, когда у него появится следующая возможность заявить о себе.
– Он отморозок. Это почти то же самое, что и дурак.
– Нет, это не то же самое. Он довольно всё чётко спланировал. И тебя он не убил только потому, что это было частью его плана. Он нам дал время на размышление и этим временем мы должны воспользоваться, но не так, как он хочет, чтоб мы им воспользовались.
– А ты знаешь то, что он хочет? – усмехнулась Ольга. – Чесать языком можно, что угодно. А на самом деле ты так же, как и я, не знаешь, что делать.
22. Андрей Осипович этого не рассказывал
Вадима положили в шестую палату терапевтического отделения. Врачи пытались разобраться, что конкретно ему вкололи. К трём часам дня он свободно мог уже говорить, шевелить руками и ногами. И даже попытался встать с кровати.
Его основательно шатнуло. Перед глазами тут же замелькали звёздочки, и он решил ещё немного отлежаться. Ни жена, ни сын не отвечали на его звонки, и это его бесило.
В палате кроме него лежал бородатый мужичок и читал газету. В какой-то момент он решил утолить своё любопытство.
– С чем поступили? Давление? Сердце?
– С чего ты взял? – буркнул Вадим.
– Да врачи носятся с вами, как с сердечником.
– Нет, я не из этой оперы. Извини, мужик, но мне сейчас не до тебя. Читай свою газетку и меня не трогай.
– Как скажете, – усмехнулся мужичок и отвернулся от Вадима.
Вадим достал из кармана больничных брюк белый смартфон и стал его разглядывать.
– Хм, – произнёс он вслух. – А я этому уроду основательно врезал. Он даже не заметил, что обронил свою цацку.
– Простите, вы что-то сказали? – повернулся к нему бородатый мужик.
– Нет. Ничего. Просто хочу узнать, что есть интересного в этом телефоне.
– А это не ваш?
– Нет, не мой, – ответил Вадим и стал водить пальцем по экрану смартфона. – Но как им пользоваться, я знаю. У сына похожий.
23. Рассказывал Осипович Андрей
После того, как сотрудники патрульно-постовой службы покинули мой дом, я сразу же набрал номер мобильника Вадима Бочарова.