Так однажды и произошло. Она стояла в очереди и нечаянно коснулась стоящей впереди женщины. В «кино» Светлана увидела, что у женщины есть на работе недоброжелатель, вернее недоброжелательница, которая метит на её место. При каждом удобном случае эта девушка критикует работу той женщины, которой коснулась Светлана, причём не в открытую, а за спиной. Указывает на её ошибки, порой раздувая их, делая из мухи слона или вовсе выдумывая. Причём говорит она это не коллегам, которые уважают женщину, а, как говорится, стучит начальству. Она даже стала флиртовать с начальником, чтобы добиться своей цели. Светлана увидела, что та девушка-недоброжелатель вскоре соблазнит начальника, станет его любовницей, и ей будет куда проще убедить его в непрофессионализме этой дамы, что стояла в очереди перед Светланой. На самом деле, все ошибки скорее надуманные, или недочёты, которые бывают в процессе работы, но исправляются в процессе работы и к окончанию проекта их уже нет, то есть это обычные рабочие моменты.
Светлана возмутилась творящейся несправедливостью, прониклась к женщине. Забыв о своём решении не приставать к незнакомцам из-за своих видений, она обратилась к женщине, когда они вышли из магазина. Светлана догнала даму и заговорила с ней:
– Здравствуйте! Я кое-что должна вам сказать. Это будет выглядеть нелепо и может даже похоже на безумство, но, пожалуйста, выслушайте меня. Это важно для вас.
Женщина уставилась на неё с недоумённым выражением лица, сквозь которое читалось недоверие и, пожалуй, даже высокомерие, а может быть и злость.
– У вас на работе есть девушка, которая хочет занять ваше место. Она, как говорят, копает под вас. Она делает всё очень умно, вы никогда в жизни на неё не подумаете.
– Откуда знаешь? – спросила женщина. Чуть подумав, добавила:
– И кто же это?
– Я не знаю, кто это, могу только описать её. А откуда знаю…, – Светлана замялась. Ну, вот как объяснить, откуда знаю.
– Что тебе от меня надо?! – вдруг взорвалась женщина, сразу же переходя на крик, – С виду приличная девушка, а туда же. Это что, новый вид развода? Кто твой подельник? Деньги у меня хотели вытащить? Ты мне тут будешь байки рассказывать, а он кошелёк тырить? Не на ту напали!!! Думала я уши развешу и буду слушать? Мерзавка! Вы только посмотрите на неё! Люди!!!
Уже с первых криков Светлана невольно стала пятиться назад, а на крике «Люди!», развернулась и почти побежала. В след ей неслись проклятия и обзывательства. Немногочисленные прохожие смотрели на неё с любопытством и презрением.
Не приведи господи ещё раз такое пережить. После этого случая Светлана решила больше никогда, ни за что не пытаться помогать незнакомым людям.
Неизвестно, как человек отреагирует. Да и как начать такой разговор, чтобы не вызвать скандал – непонятно. Любой здравомыслящий человек в первую очередь заподозрит неладное в самой Светлане, и вряд ли станет её слушать.
Со временем Светлана научилась прокручивать видения несколько раз, когда ей это было нужно, уже не дотрагиваясь до человека. Достаточно было просто вспомнить ситуацию, как всё произошло, и видение появлялось. Однако до сих пор Светлана так и не понимала, для чего нужна эта её способность видеть, если она ничего не может исправить. Анну уберечь не смогла, посторонним людям помогать не может, потому что её в лучшем случае посчитают ненормальной. Так зачем же тогда нужен этот её дар?
Мама
После того неприятного случая прошло ещё полгода. Светлана понемногу привыкла к своим видениям. Хотя она по-прежнему старалась не прикасаться лишний раз к людям, и передавать предметы не прямо в руки, а положив на что-нибудь. К сожалению, далеко не всегда это получалось. Порой положить было просто некуда, и тогда невольно происходил контакт, либо от нечаянного прикосновения, либо через предмет.
Наибольшим своим достижением Светлана считала то, что она перестала бояться своих видений. Если поначалу каждое «кино» повергало её в шок, она покрывалась холодным потом и у неё буквально подкашивались ноги, то теперь она уже прекратила так реагировать. Теперь по своему желанию она могла выключать «кино». Более того она могла сделать это в любой момент. Иногда ей удавалось остановить видение сразу же, как только оно возникало. Хотя такое моментальное «выключение» требовало от неё больших эмоциональных затрат, мобилизации сил и сосредоточенности. Это здорово выматывало. Досматривать видения до конца было не столь энергетически затратно, как прекращение «просмотра». Для того, чтобы выключить очередное «кино», ей надо было сосредоточиться и как бы погасить экран силой мысли. Проще это было сделать, если «кино» уже началось и прошло несколько кадров. Создавалось впечатление, что её внимание привлекли, а дальше давали ей принять решение: смотреть «кино» или нет, принимать ли какие-то меры. Светлана приноровилась выключать видения, для этого надо было вовремя заметить тот момент, когда ослабевало влияние неведомых «они», которые видениями привлекали её внимание. Здесь правда была другая проблема. Иногда увиденное настолько затягивало, что она досматривала показываемый сюжет до конца, забывалась и вовлекалась в «кино». И только по окончании вспоминала, что могла выключить его. При этом выключать видения надо было не всегда. Иногда требовалось досмотреть до конца и принять меры. В этих случаях было сложнее, потому что надо было придумать, как принять меры так, чтобы не прослыть сумасшедшей и в тоже время предотвратить беду. Порой Светлана видела что-то очень важное, касающееся непосредственно её семьи.
Например, она увидела, что маме стало плохо с сердцем. Она остановила «кино» и перемотала его на начало, причём стала рассматривать его внимательно, притормаживая там, где ей казалось важным вникнуть в детали. Ещё раз перемотала и снова просмотрела, останавливаясь в каких-то местах, чтобы ещё раз увидеть то, что посчитала важным, может быть заметить какие-то детали, которые ускользнули в первый раз.
Наконец, она поняла, что сердечный приступ может произойти через два-три месяца. Сейчас лето. В «кино» же она видела полуголые деревья с остатками жёлтой листвы. После того, как она достаточно увидела и полностью поняла, что может произойти, Светлана позвонила маме. Заведя вроде как обычный разговор, наскоро рассказав свои новости, она стала расспрашивать маму о самочувствии. Мама отвечала, что чувствует себя прекрасно и ничего её не беспокоит. Однако Светлана, стремительно придумав историю, про маму одной из коллег, которой было хорошо-хорошо, а потом бац! И сердечный приступ. Подвела разговор к тому, что было сейчас важно поведать маме. Светлана сказала, что переживает за маму и попросила её пойти в поликлинику, проверить сердце. Предложила найти платную клинику с хорошей диагностикой. Сейчас Светлане важно было заронить зерно сомнения маме в душу и заставить ту задуматься о своём здоровье.
Спустя неделю мама доложилась. Очень кстати её соседка, излишне помешанная на своём здоровье и вечно находящая у себя мыслимые и немыслимые болезни, а также ставящая сама себе устрашающие диагнозы, в очередной раз пошла на диспансеризацию. Мама Светланы, которой дочь как раз вовремя наговорила «страстей-мордастей» пошла за компанию с соседкой. Как сказала сама мама: «В жизни бы не пошла, но после твоих слов дочь, решила провериться, скорее для собственного успокоения, да и твои тревоги развеять, а оказалось…»
Выяснилось, что есть небольшие отклонения. Маме выписали лекарство и сказали приходить раз в два-три месяца, чтобы проверять состояние.