– Этот Бернхард… Он позорит всех нас! Всю команду Видбьёрн!
– Капитан Асбьёрн должен выгнать его из команды с позором! – услышал я, проходя мимо двух механиков. Как быстро расходятся слухи, думалось мне, когда я вернулся к Сольвейг. Барни уже куда-то убежал.
– Примерно через час можем отправляться – сказала она.
– Хорошо, а что на счет Бернхарда? Тут ходят разговоры
о нем… – Сольвейг удивленно взглянула на меня. Немного помолчав, видимо, о чем-то задумавшись, она сказала:
– Давай сходим к нему. Странно, что он до сих пор не вернулся, – я кивнул, но навязчивое тяжелое чувство возникло в моем сердце. Бернхард жил в паре кварталов от базы. Вскоре я и Сольвейг уже звонили в его квартиру. Дверь открыла его мать. Поздоровавшись, мы спросили, где Бернхард. Она ответила, что днем они виделись, но сейчас его нет. После чего закрыла дверь. Мы вышли на улицу. У Сольвейг был задумчивый вид.
– Может быть, он уже вернулся? Может быть, мы просто разминулись? – предположил я. Сольвейг никак не отреагировала на мои слова. Мы стояли на месте. Через пару секунд я просил:
– А где его окно? – она посмотрела на меня, а потом на дом.
– Пошли, – мы поднялись на крышу соседнего дома. Он стоял почти вплотную и был такой же невысокий. Он жил на третьем этаже. И я сразу, еще до того, как Сольвейг сказала, какое окном мы ищем, увидел его. Воцарилась тишина. Бернхард лежал на кровати в своей комнате, забросив ногу на ногу. Рядом сидела девушка. Мы застали момент, когда в комнату вошла его мать, и он спросил:
– Это они приходили?
– Да, – сказала она раздраженно. Сольвейг сидела на краю дома, свесив ноги вниз и, не отрываясь, смотрела на них. Я даже не мог представить, что она чувствует. Они были друзьями, а теперь он просто не вышел к ней. Меня переполняли эмоции. То тяжелое чувство стало невыносимым. Это было предательство. На мгновение меня коснулось отчаяние и, будто почувствовав это, Сольвейг сказала:
– В нем всегда это было, неужели ты не замечал? – сев рядом с ней, я посмотрел в окно Бернхарда.
– Он о многом солгал тебе и мне, – сказала она не без обиды в голосе – он попросился в мою команду только потому, что мои идеи стали популярными здесь, их подержал капитан Асбьерн. Я думала, что он станет лучше, со временем, но этого не произошло, – она смотрела на него, нахмурившись, но говорила спокойно.
– И что же, мы просто уйдем? Ничего не сказав ему на его подлость?! – вскочил я. Она обернулась:
– Время.
– Время?! – переспросил я.
– Время все сделает за нас гораздо лучше. Сделает справедливо.
– Могут пройти годы! А может этого и никогда не случится! Откуда нам знать!
– А иногда достаточно, чтобы прошло пару секунд, – улыбнулась она. Я посмотрел в окно Бернхарда. В это самое мгновение он увидел нас. Я заметил, как они встретились глазами. А потом он уставился на меня. Подбежав к окну, Бернхард что-то бессвязно бормотал. Сольвейг нахмурилась, впервые в ее взгляде я увидел отвращение. Я смотрел на него пренебрежительно, хотя скорее это была крайняя степень брезгливости. Мы молча встали и ушли. Всю дорогу назад была тишина. Когда мы садились на корабль, Барни спросил, будем ли мы ждать Бернхарда. Тот же даже не пришел попрощаться. Два корабля капитана Асбьерна сопровождали нас, пока мы не покинули второй сектор. Я и Сольвейг сидели спиной к спине, когда я просил:
– Куда мы направляемся?
– Вперёд, – сказала она. Мне было этого достаточно – Вперёд, – повторила она.
Глава 6. Дай мне руку
Из дневника Сольвейг
10 декабря 2772 года
Сон. Многие пытаются уснуть, чтобы забыться. Со мной это не проходило. Я пыталась хотя бы задремать на диване центральной комнаты, но почему-то чувствовала, как сжимается сердце. Чувство, которым подменил себя мой друг Бернхард, оставалось во мне и не давало покоя. Рядом был Аск. Заметив, что я не сплю, он спросил:
– Мы ведь не увидим его больше? – я, закрыв глаза, ответила:
– Обычно он искал способ связаться со мной. Видимо, привыкнув, что я не злопамятная, он зашел слишком далеко.
Внезапно система S1 сделала объявление: «Вам поступил внешний звонок. Установить связь?». На экране показался Бернхард, мы его видели, а он нас пока нет. Звук так же был выключен. Тут Барни возмутился:
– Что ему надо?! Как он вообще решился позвонить? – мы с Аском переглянулись:
– Он решил, что твое доверие бесконечно, – улыбнулся он. Я села в кресло напротив пульта управления, отдав системе приказ:
– «S1, установить связь» – тут же мы услышали Бернхарда. Включилась камера, он смог нас видеть. Заметив недовольные лица Аска и Барни, он ничуть не смутился и обратился ко мне:
– Вот, как обычно ты сделала поспешные выводы! Куда вы направляетесь?! Как вы могли улететь без меня? Я так хочу быть с вами! – он говорил это не без лести, но с претензией. Это было обычным поведением, когда случались подобные инциденты. Я сидела, вполоборота, поэтому могла видеть ребят. Услышав монолог Бернхарда, у Аска возникло крайне удивленное выражение лица, Барни же напротив, готов был взорваться от возмущения и еле сдерживался. Я ответила Бернхарду, что мы продолжаем наш путь, что я благодарна за то, что он был с нами, но Берн перебил меня:
– В тебе просто говорит злость! Прекрати это! – он повысил голос, было близко к крику.
– Я не держу зла на тебя, – сказала я, удивившись, – у каждого свой путь. Жаль, что наши пути разошлись, но ты сам сделал такой выбор, и уже давно. Аск, недоумевая, посмотрел на меня. Бернхард что-то кричал, в очередной раз, обвиняя меня.
– Да как ты смеешь! – подскочил Барни – Это ты нас кинул, а не мы тебя! – Бернхард нахмурился, посмотрев на него, и со злобой пробормотал.
– Я звоню не тебе, так что не лезь. Ты здесь совсем недавно и это не твое дело!
– Молчи, – сказала я ему, немного повысив голос, – мне ужасно неприятно слушать твои обвинения. Я со своей стороны тебя не виню, хотя следовало бы за твое предательство. Не говоря уже о том, что ты вовсе не разделяешь моих взглядов. Ты был в команде лишь потому, что это было популярным среди контрабандистов «Видбьерн».
Он молчал. Но я чувствовала, как он угнетающе на меня действует. Аск уже с грустью поглядывал на Бернхарда. Барни стоял неподалеку от меня и, нахмурившись, смотрел на экран. Спустя мгновение Бернхард вновь начал свой монолог, а я, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, не слушала, что он говорит. То, что в ответственных ситуациях он всегда подводил меня, и лишь иногда делал что-то стоящее, чтобы вернуть доверие неуклонно оставалось фактом. Раньше, я с легкостью закрывала на это глаза, я бы не была самой собой, если бы не давала людям шанс. Даже тогда, когда видела, что они не изменятся. Бернхард не ценил и не ценит моего отношения к нему. Кроме того, зачастую он даже не понимал смысла моих слов, действий и планов. Не понимал, к чему я иду. Говорил, что верит в меня только потому, что чувствовал, что я делаю нечто, чего он никогда не встречал.
– Помнишь, ты как-то сказал мне в штабе: «Все то, что я здесь слышу, я не услышу нигде больше» – внезапно вспомнила я. Он, не прекращая свой монолог, ответил, что помнит, как бы, между прочим. И тут же уже обвинял меня в необдуманности решений. Мне это порядком надоело. Я, попрощавшись, отключилась. Тут же Аск задал мне вопрос:
– Сольвейг, почему он до сих пор был здесь? – я повернулась к нему и сказала:
– Он сам не знал, чего хочет. Мне трудно это понять. Я знаю лишь то, что это его подруга детства. Последние месяцы они снова начали общаться, – помолчав, я добавила:
– Он не понимает, что я делаю. Бернхард просто был тут, потому что такого в его жизни не было и уже не будет, – тут вмешался Барни:
– О чем именно ты говоришь, Сольвейг? Что ты имеешь в виду? – я улыбнулась и ответила:
– Не так уж часто у людей действительно высокие цели. Тем более на планете Гард. Этот круг общения сказался на нем не лучшим образом. Все это усугубило его худшие качества характера, от которых он уже не в состоянии избавиться. Хотя, возможно, он не очень-то стремится к этому, – тут Аск задумчиво добавил: