Первой умерла бабушка Соня. Ей было всего семьдесят два. Валюшке же всего или уже тринадцать, но под предлогом, что детям там не место, мама настоятельно запретила отцу везти её на похороны. Да и сама не поехала. Не поехала ни тогда, ни годом-другим позже. А четыре года спустя, буквально спиваясь от одиночества, тоски и какой-то осознанной бесполезности жизни, в возрасте восьмидесяти трёх лет ушёл из жизни дедушка. Печальные события пришлись как раз на школьные выпускные экзамены, и Валюшка снова осталась дома. Годом позже, проездом, они с отцом приезжали на кладбище, но сейчас, пятнадцать лет спустя, Валюшка ни за что бы не вспомнила, как туда добраться. Отец старался регулярно посещать малую родину, обновлял памятники родителям, но Валюшку никогда не уговаривал поехать с ним. Отчасти наверняка потому, что сам уходил в глубокое забытьё, хотел побыть наедине с собой, а отчасти и потому, что видел в глазах дочери иные желания и потребности. В силу своего молодого возраста она тогда не задумывалась о смерти и семейных традициях. Университет, новые друзья, дискотеки и чувство влюблённости никак не вставали на чашу весов рядом с воспоминаниями о тех, чей образ в большей степени сложился из рассказов мамы и обрывков своих редких воспоминаний. Чуть позже всё время и мысли заняли своя семейная жизнь, карьера, отпуск на море, путешествия в новые страны в компании друзей – всё это вместо тихой недели среди детских воспоминаний в провинциальном городке. Но сейчас всё иначе. Хотелось именно туда и как можно скорее. А посещение кладбища стояло на первом месте. Щемило где-то там, где не было больно слишком давно. А если вдуматься, то, возможно, что и никогда.
Глава 6
Автобус прибыл точно по расписанию. У обшарпанного здания вокзала долгожданную гостью радушно встретила тётя Лена. Она вытирала слёзы и одновременно улыбалась. Едва Валюшка успела выйти из автобуса, та крепко обняла племянницу и, похлопывая по спине, долго не отпускала. Секундой позже она отметила отсутствие большого чемодана, немного пожурила. А узнав, что Валя приехала всего на пару дней, и вовсе расстроилась. Не умолкая ни на минуту, стараясь успеть всё спросить и рассказать, она перескакивала с темы на тему. Оттого беседа складывалась сумбурно, и, пока тётя Лена не настроила своих собственных маршрутов и планов, Валюшка рассказала о том, что хочет побывать в доме бабушки с дедушкой и сходить к ним на могилу.
– Без проблем. Я в отпуске. Совершенно свободна. Старый дом можем навестить сегодня вечером. А на кладбище уже завтра утром. Сегодня поздно. Отдохни с дороги, – почти приказала она.
Было около 19 часов, и солнце ещё светило как днём. Лето в этой местности всегда на порядок теплее, чем в Питере, менее дождливое и с потрясающими закатами. Ехать на автобусе не имело смысла, здесь всё было в пешей доступности. И спустя 5—7 минут неспешной прогулки по центральной улице они уже подошли к дому тёти Лены.
– Надо же – Улица 7 ноября, не переименовали, – удивилась Валюшка, обратив внимание на обветшалую табличку двухэтажного дома.
– Да кому мы нужны? Так и живём, – отшутилась тётя Лена.
Удивительно, но последние двадцать лет во многих городах прошло переименование улиц, районов и площадей. Здесь же центральная улица до сих пор носит название некогда главного государственного праздника – дня социалистической революции. Менялись политические лидеры, переписывались учебники по истории, великие умы спорили о ходе революции, истинных причинах захвата власти и казни царской семьи. В итоге на государственном уровне 7 ноября вообще перестал быть выходным и праздничным днём. Стирая память о прошлом, сносили памятники Ленину, улицы, десятками лет носившие названия в честь революционеров, вдруг становились улицами деятелей культуры, искусства. Вместо улицы Троцкого мог появиться бульвар Льва Толстого, проспект Карла Маркса становился проспектом Мира, площадь Ленина – площадью Петра Великого, но здесь же всё осталось неизменно. Всё ровно так, как десять, двадцать и семьдесят лет назад. И такое замирание времени никак не могло ускользнуть от внимательной Валюшки. Всё. Абсолютно всё, с чем связаны детские воспоминания, на своих прежних местах. Словно скачок во времени, как и хотелось, мгновенно перебросил её в то время, где она, маленькая, беззаботная, мчится с горы на велосипеде, огибает центральную площадь Ленина с высоким памятником революционному вождю, заезжает за свежим хлебом в магазин на Советской улице. Или просто катается по Пролетарской, забегает за красивым журналом в ларёк «Союзпечать» на улице Дзержинского. А вот они с бабушкой пришли в городскую баню на улице Энгельса или с папой заглянули в гости к его однокласснику в дом на улице Клары Цеткин. Да, улицы Свободы, Красноармейская, Пионерская и Комсомольская хоть и утратили былой смысл, но напоминали о некогда «сверхдержаве» в форме СССР и гармонично дополняли память о событиях вековой давности. Будто волна больших перемен, равно как и всеобщая суета больших городов, совершенно не коснулись этого маленького мира, оставив его с памятью о революции, войне и своей историей.