«Барабаны Африки» написал австралиец по имени Питер Макферсон, который путешествовал по Африке в начале 20-х. С собой он взял граммофон и несколько пластинок с записями произведений Моцарта, а также книгу с забавными историями. Он развлекал дикарей невиданной в тех краях машиной, а ночью читал книгу и караулил, чтобы дикари не украли граммофон.
В большинстве случаев туземцы дружно восхищались самим граммофоном, музыку же никак не комментировали. И вот в одной деревне у нее нашелся критик. Этот человек сказал, что музыка кажется ему жидковатой и неинтересной, и стоило ему это сказать, как и другие туземцы с ним согласились, но вот что именно в ней было не так, объяснить никак не могли. В конце концов они притащили целую коллекцию барабанов и начали на них играть — обычную для африканцев музыку, основанную на двух соперничающих между собой ритмах, только на этот раз они использовали не два барабана, а сразу шесть или семь. Макферсон заметил, что белому человеку нужно время, чтобы привыкнуть к такой музыке; и поскольку ни один из тамошних дикарей не выказывал ни малейшего намерения украсть драгоценный граммофон, решил побыть в этом племени еще какое-то время. Прошло два месяца, но он так и не увидел там ничего особенно интересного, кроме барабанов — маленьких и средних размеров. Но в один прекрасный день ему удалось стать свидетелем удивительной церемонии.
Деревня, описываемая Макферсоном, находилась в 20 днях пути от Сент-Пьера, своего рода оазиса в пустыне, на берегу небольшого озера, по другую сторону которого высилась отвесная скала. И хотя настоящая горная гряда начиналась дальше, милях в 20-ти, состав породы казался одинаковым. Путешественник также заметил отдельно стоящую от других хижину, но всякий раз, когда пытался приблизиться к ней, туземцы его отгоняли, и он ни разу не видел, что кто-нибудь входил или выходил из этой хижины.
Однажды на исходе дня он увидел, как в хижину зашли семь человек. А потом вышли оттуда, и каждый нес огромный барабан, выше человеческого роста. Они в полном молчании понесли барабаны к озеру и выстроили их в ряд на берегу. Затем из другой хижины вышли женщины. Они несли на носилках мальчика; похоже, ребенок был болен, страдал лихорадкой, был худ, изможден, его сотрясала дрожь. Женщины несли его и пели песню, причем запевалой была одна — она выводила мелодию, а остальные тихо подхватывали ее. И вот носилки с больным тоже оказались на берегу. Тут женщины перестали петь и отошли в сторону.
Солнце уже коснулось линии горизонта, еще минута-другая — и наступит полная тьма, потому что в тропиках темнеет быстро и резко. Небо налилось темной синевой. И вот мужчины начали тихонько постукивать по барабанам специальными палочками, и звуки плыли и таяли над озером. Потом они вдруг резко оборвали игру. Вождь дал знак, и они ударили в барабаны всего один раз — звук вышел низким, гудящим. И тут же оборвался. Еще удар. И еще один. И еще. Так они ударяли в барабаны шесть раз, и тут зашло солнце, и они еще раз ударили в барабаны изо всей силы, очень громко, и настала полная тишина. Прошло несколько секунд, и вот из темной воды озера донеслись ответные звуки барабанов. Туземцы снова ударили в барабаны, из воды снова пришел отклик, и так было семь раз подряд, а потом они побросали свои палочки и отошли. Женщины подхватили носилки с ребенком и тоже ушли, и Макферсон увидел, что ребенок мертв. Когда утром он вышел на берег, барабанов там уже не было.
Ямамото сказал, что был в этой церемонии какой-то акустический фокус и исполнить его возможно только с помощью ударных инструментов. Звук распространялся по воздуху & над водой, ударялся о скалу & отражался от нее и возвращался обратно. Ну, вы понимаете, проходил через разреженное пространство, потом над более плотной средой & наконец наталкивался на твердое тело. И я подумал, что должен это услышать. Не знаю почему, но должен.
С тех пор Ямамото, стоило ему встретить человека из Африки, начинал расспрашивать его о чудодейственных барабанах на берегу озера, описанных в книге Макферсона, и этой поразительной церемонии.