Осматривая прокушенное ухо, мне только осталось сказать этому незадачливому владельцу: «Смотрите, чтобы эта тварь всю вашу семью не перегрызла.»
А для Лотты это первый в жизни урок. Конечно, не самый удачный. Собака испытала стресс. Но ведь не только собаки, но и мы, люди, часто встречаем на пути питбулей в человеческом образе.
Глядя на собачьи судьбы, невольно станешь фаталистом. Можно сколько угодно тренировать собаку, кормить, холить, лелеять. И все понапрасну. В ней заложено то, что заложено. Преданным другом она будет всегда, а вот отличным охотником, ищейкой, бойцом – с той или иной долей вероятности. Хорошо, если век вашего любимца будет долог. Но заниматься с собакой необходимо каждый день, какие бы данные в ней не были заложены, иначе рядом с вами вырастет существо, которое будет трепать нервы и подарит вам мечту – как можно быстрее от него избавиться.
С таким отношением я и начал воспитательную работу. Вел ее творчески, отклоняясь от установленных канонов.
Ведутся споры: стоит ли щенка в раннем возрасте вывозить на охоту, тем самым, подвергая опасности испортить «не поставленную» по всем правилам собаку? Мы этим вопросом не задавались. У каждого индивидуума рабочие инстинкты проявляются по-разному. У кого-то в три месяца, у кого-то в три года, а у кого-то никогда. И что же, прикажете до этого времени собаку на цепи держать?
В поле мы поехали, едва Лотте минуло пять месяцев. Пусть бегает, знакомится с новой обстановкой. Конечно, такой выезд вряд ли можно назвать охотой. Но разве только одной стрельбой и добычей живет охотник?..
Поле – это космодром, стартовая площадка для накопления энергии и полета мысли во вселенную. Здесь в стихии Земли и космоса таится огромная сила, расставляющая мозаику природы в неповторимом четком узоре. Здесь все живое подвластно только ее дыханию. И лишь царь зверей – человек – уродливой поступью пытается нарушить ее невинность.
С волнением и трепетом ступая по полю, вдыхая свежие неповторимые ароматы, ты наполняешься нежными чувствами и едва сдерживаешься, чтобы не закричать: «Господи! Как хорошо и прекрасно все, что ты создал.»
С радостью из машины выскакивают собаки. Кажется, что их охватывают те же эмоции и чувства. Они пускаются в пляс и не могут нарезвиться. Никакой охотничьей страсти в эти минуты не проявляет, не только мой щенок, но и его мамка – отличница и умница трехгодовалая сука Долли.
Долли она по паспорту, а в быту хозяин – военный пенсионер Владлен Проховщиков называет ее Штази, по названию немецкой разведки. Меня всегда удивляет фанатичное пристрастие людей к именам и кличкам, порой и просто обескураживает. Невольно мысль плавно подводит к «большевикам» и революции, невежеству и кровавому беспределу. В итоге настроение оказывается испорченным. Но в данном случае, охваченный охотничьей страстью, я не стал заострять на этом особого внимания. Познакомил нас все тот же мой старый друг, который презентовал мне Лотту. Я ему привык верить, поэтому не стал выискать у Владлена изъянов в характере. Были мы одного возраста, а для того чтобы не омрачить день на охоте, если дружба не сложится, взял с собой еще одного своего давнего приятеля – «начинающего» охотника.
Владлен, как выяснилось в ходе знакомства, был легендарной личностью. Имел большой охотничий стаж и несколько скандальную репутацию среди охотников. И все из-за проклятой водки. В трезвом состоянии он был полковником в отставке, хорошим семьянином, ответственным воспитателем двух сыновей. Но, приняв на грудь стакан-другой спиртного, вмиг преображался в действующего генерала, мракобеса, готового вытрясти из солдат все силы и душу. К глубокому сожалению, солдатами, с пьяных глаз, становились окружающие его люди. Но это выяснилось намного позже. Владлен знал свою слабость и в первые дни знакомства держался стоически, поэтому в нашей компании дилетантов-охотников был незаменимым инструктором.
Мы выехали в начале ноября, как только открылась охота на зайца, еще затемно. По-военному точно рассчитали время и приехали в поле, едва забрезжил рассвет. Небо было облачно, в огненном зареве, низко склоненные над землей воздушные корабли двигались на восток. Снег к тому времени еще не выпал. Заброшенные колхозные поля и сбросившие листву лесопосадки имели волчий окрас. Холодный ветер волнами клонил высохшую траву и, обдавая свежестью, торопил нас с последними приготовлениями. Да мы и сами сгорали от нетерпения. Владлен расставил нас на
расстоянии двадцати метров друг от друга, указал направление, и мы двинулись в путь. Чтобы щенок не мешал Штази работать, мы постарались отдалить их друг от друга. В середину шеренги отрядили «начинающего» охотника. Но разве щенка, впервые оказавшегося в поле, могут ограничить расстояния или окрики хозяина? Он буквально прыгал на мамку, которая уже предалась охотничьей страсти, грациозно и размеренно обыскивая поле в классическом челноке.
Лота, в сравнении со Штази, в большей степени холерик, чем сангвиник. С более высокой и ранимой нервной организацией. И напоминает молодую девушку, которая через каждые два часа задает своему любимому человеку один и тот же вопрос: «Ты любишь меня?» И если не слышит четкого положительного ответа, расстраивается до слез. Это в большей степени плохо, чем хорошо. При воспитании такой собаки правило кнута и пряника нужно соблюдать с особым трепетом и вниманием. Чтобы с одной стороны не сделать ее в результате наказаний психопаткой, а с другой научить беспрекословному выполнению необходимых команд.
Мы прошли два – три поля в надежде добыть охотничий трофей. Но все напрасно. Мир будто вымер и только ветер, холодный и жгучий, клонил траву и кустарник, заставлял щуриться и смахивать слезу. Уже окончательно рассвело. Неутомимая Долли по-прежнему исправно трудилась в поиске. Лотта бежала впереди, а чаще пыталась с ней заигрывать. Владлену это не нравилось. Он несколько раз по рации просил отозвать щенка. Мы вынуждены были отклониться от намеченного пути и уйти на другой край поля. И как в таких случаях бывает, из-под ног незадачливого хозяина и его щенка выскочил заяц. Нервная вскидка ружья, неподготовленный выстрел с «жаркого», слетел пух, и испуганный зайчишка, прижав уши, стремглав потерялся в поле. Но это не беда, зато в наши души возвратилась охотничья страсть, а вместе с ней прилив сил и азарт. Единственный дискомфорт создавал «начинающий охотник». То ему было тяжело, то жарко, то он натер ногу. На привале мы вынуждены были выслушивать о непредвиденных трудностях, и это несколько омрачало отдых. В следующий раз «начинающего охотника» мы с собой не взяли и стали ездить с Владленом и его сыновьями. Выезжали мы каждую субботу, а воскресенье оставляли для подготовки к предстоящей неделе. Нам не везло. Каждый раз мы проходили по полям не менее пятнадцати километров, а возвращались без трофеев.
Честно признаюсь, стрелок я неважнецкий. Дичь будто чувствует это и при выборе пути отступления из наших засад летит или бежит именно на меня. Не люблю стрелять, чувствую вину за каждую убитую тварь. Возможно это слабость духа. А это уже серьезно.
Среди зимы мы с Владленом ездили на облавную охоту на кабана. Солнечная, безветренная, морозная погода собрала около пятнадцати человек. Местный егерь, молодой справный мужик в белом тулупе и валенках, показывал нам добычливые места. Каждый раз, с переездом в новые угодья команда загонщиков и стрелков менялась местами, кроме меня и моей собаки. Свое «невыгодное» место в загоне мы с ней не покидали. Шли и наслаждались дыханием природы. Среди сосен и елей, сквозь чащу в строю гнали зверя под выстрел. Но все было напрасно. Эхом раздавалось по лесу: «Ап… ап… ап.» Охотники уже прошли добрый десяток километров, но сети загона оставались пусты. Егерь смущался и даже оправдывался. Вез показывать новое место. До закрытия лицензии оставалось совсем мало времени. Люди устали, начали отчаиваться. В третий или четвертый раз они возвращались домой ни с чем. Гримасы «обманутых вкладчиков» сменили на лицах утренние радужные улыбки, а безразличие и отрешенность – былой оптимизм.